— Как вы считаете, первый этап спецоперации в целом принес какие-то конструктивные плоды? Вы часто говорите о том, что план, который мы видели на первом этапе, скорее, не оправдался. Вы также часто говорите о том, в чем он заключался. Как вы считаете, дал ли он какой-то положительный результат, который, например, может пригодиться на следующих этапах?

— План был провален уже в первые дни. Да, он дал положительное: по крайней мере, Россия избавилась от иллюзий. За первый месяц войны Россия и российская элита избавились от иллюзий. Я об этом уже один раз говорил непублично, вам впервые скажу публично. У российского руководства есть два пути. Не знаю, смотрели ли вы фильм “Кавказская пленница”, там герой говорит: “Либо она меня ведет к прокурору, либо я ее веду в ЗАГС”. То же самое российская элита: у российского президента есть либо путь Милошевича, то есть его ведут в Гаагу и там судят за преступления, либо он организует Мюнхенский процесс 2.0 и будет судить тех, кто начал эту войну. То есть либо путь Сталина, либо путь Милошевича. Руководство России после этих 30 дней полностью это осознало. И по этой причине я абсолютно уверен в том, что борьба будет до конца и бескомпромиссной. Это важнейший момент, который проявился в первую фазу войны.

— Игорь Стрелков, который тоже, как и вы, очень много освещает ход проведения военной операции, очень много говорит о том, что нам не выиграть войну, о мобилизации. В некоторых ваших роликах лично я услышал такую позицию, что мобилизация — это то, на что Россию хотят вынудить. Как на данный момент вы относитесь к мобилизации? Необходима ли она? В какой мере ее стоило бы проводить?

— Начнем с того, что в какой-то мере она уже проходит. Тот самый набор добровольцев, который идет сейчас в военкоматах, — это тоже своеобразная мобилизация.

В чем суть мобилизации? Получение ресурса для увеличения эффекта ведения войны. В армию привлекают десятки тысяч новых людей — это и есть мобилизация. Ее можно называть не мобилизацией. Это сейчас самая большая проблема руководства России, что они до сих пор не отказались от аббревиатуры “специальная военная операция”. Это тоже людей ставит в тупик, потому что если это отечественная война с фашизмом, вещи надо называть своими именами: война с фашизмом до победного конца.

Но почему это до сих пор не отброшено? Я так понимаю, потому что в российских верхах есть еще идея, иллюзия, что удастся договориться. Как можно договариваться с фашистами в Великую Отечественную? Никак. А при проведении специальной военной операции при достижении определенных успехов можно добиться какого-нибудь перемирия. Мне, к сожалению, кажется, что такая иллюзия пока еще есть. И ее надо убрать окончательно. Тогда сразу все упростится.

А если будет объявлена отечественная война, то, естественно, будет и мобилизация. Это не значит, что будут грести всех подряд. Нет. Мобилизация бывает разная, в том числе частичная — много разных стадий мобилизации.

Господин Стрелков… Знаете, в чем его проблема? Я давно за ним наблюдаю, общался с ребятами, которые с ним были в 2014 году на Донбассе. Он обижен за то, что его выбросили с Донбасса. Меня часто спрашивают: “Стрелков же говорит правильные вещи?” Да правильные вещи у нас многие говорят. Просто есть вещи, когда можно это говорить, а когда нельзя. И к сожалению, господин Стрелков сегодня больше сеет панику и разброд и шатание внутри российского общества, а не пользу, как он это делал и в 2014 году, и в 2015, и в 2016, и в 2017. Я за ним давно наблюдаю. Я, если вы не в курсе (а, ну вы не в курсе, откуда вам знать), в 2015 году, в мае с ним встречался в Питере. Он мне признался честно, что я у него в расстрельном списке на первой линии. С того момента он, вроде, меня убрал. Сейчас вернул. Ну это такое… Такие у нас с ним личные отношения. Я так к этому отношусь. Мое мнение: он сейчас больше делает вреда. Хотя он правильно говорит, что без мобилизации страны эта проблема не решится. Тут нельзя однозначно подходить к словам человека и говорить, что либо он все хорошо говорит, либо все плохо. Я точно так же, как обычный человек, могу где-то ошибаться, могу где-то неправильно говорить. Буквально вчера сказал, что погиб командир “Москвы” — он не погиб, он живой. Есть вещи — когда у человека есть мозг, он должен соотносить, что нужно говорить, а что лучше промолчать. У меня принцип: не врать никогда. Я стараюсь не врать, я могу заблуждаться. Но есть вещи, которые лучше промолчать иногда. К сожалению, это как раз тот случай.

Источник: https://t.me/yurasumy/3153