Метаметрика Юрий Подоляка (Часть 2): Война на Украине – что происходит

Во второй части мы говорили более о конкретике и менее о геополитике. А еще о будущем – что нам надо, чтобы Россия развивалась быстрее и в нужном направлении.

Юрий Иванович, пожалуйста, с вашего позволения, отнеситесь с пониманием к моим дилетантским вопросам. Ну, не все у нас, зрители в том числе, разбираются глубоко в повестке. Я в этом плане, скажем, выразитель интересов и мнений.

История про мосты, о которых вы тоже говорили. Вопрос дилетантский: почему? Потому что есть мосты, которые соединяют оба берега Днепра. И есть значительная концентрация войск противника, ну, грубо говоря, вот на этом берегу, который рядом с нами. Уничтожаются мосты. Во-первых, есть ли техническая возможность у нас, технологическая возможность уничтожить все мосты? И второе, если они будут уничтожены, окажутся ли они отрезаны, собственно, от своего тыла, который снабжает их всем остальным? И будет ли нам в этом плане легче?

Всё снабжение идет с правого берега, вся основная армия стоит на левом. Соответственно, конечно, уничтожение стратегических мостов приведет к очень большим проблемам в логистике. Да, в какой-то степени смогут ее сделать.

Понтонами?

Да, понтоны, опять же корабли никто не отменял, причалы. Но это геморрой редкостный – в таких объемах это очень трудно проводить. Но опять же, основные военные поставки они сделают гораздо меньше.

Но тут не в этом главная проблема. Мосты мы не можем вынести технически.

Но это, прошу прощения, новость-бомба.

Да не новость-бомба, это общеизвестный факт, просто в узких кругах. Помните мост в Заливе, Одесская область, который стратегически важный, через который из Румынии были поставки очень большие?

Да.

Знаете, сколько по нему пролетело наших ракет? На сегодняшний момент десятки. Да, нам несколько раз удавалось вывести его из строя максимум на неделю.

Невероятно! То есть ни “Кинжал”, ни “Искандер”, не тем более “Герани”…

Тут только точное попадание либо в опору либо берег возле самого моста.

А технически это очень сложно?

Нелегко. Ну вот я вам так скажу. Когда тот же Himars фугасный падает возле артиллерийского орудия в 10 метрах, если хорошо орудие закопано, он ему ничего не принесет, никакого ущерба. Точно так же и там.

То есть боевая часть, ну сколько там, 450 килограммов. Если даже попадает в мост точно, он не обрушится.

Да, нанесется ущерб. В принципе, за неделю, максимум две, они его исправят. Но чтобы “Искандер” точно попал в мост – это надо еще очень сильно постараться. Да, если запустить 20 “Искандеров”, скорее всего, парочка попадет.

Но сколько это денег, средств…

Это сложно. Но опять же, 20 “Искандеров” – это много. Это мы, например, дней 10 уже не сможем больше “Искандерами” никуда бить. А они этот мост за те же 10 дней исправят.

Иван Иванович, вы сейчас невольно ответили на следующий мой вопрос по поводу вот этих 10 дней.

Если вы внимательно смотрели за моими постами, я говорю, что очень удобно не сами мосты обрушить, а сделать так, чтобы противник не смог бы ими пользоваться. То есть те же тяговые подстанции возле мостов. Хорошо бы вообще удалось бы, пока технически не можем, остановить, взорвать локомотив возле самого моста. И так далее. Это все день к дню тормозится.

То, что сейчас мы делаем, это очень правильно. Бьем тяговые подстанции. Они их потом вводят в строй. Но это все равно не бесконечно не смогут их вводить. Мы выносим каждый день одну, две, три. А они могут, например, каждый день восстановить одну. Рано или поздно количество выведенных станет таким, что у них система начнет обрушаться.

Опять же тепловозы. Мы за ними действительно охотимся, бьем везде. Не такое уж там большое количество тепловозов. Если не ошибаюсь, по довоенным оценкам это было где-то в районе меньше тысячи штук. Со всеми – с маневровыми, со всеми – со всеми.

Часть мы заняли при первом броске. Много уже вышло из строя. То есть у них тех же тепловозов на ходу, я не думаю, что больше 600. Вынести их можно за несколько месяцев. А дальше что?

Вы невольно ответили, собственно, на следующий мой вопрос по поводу передышек. Что бросается в глаза? Массированные удары, причем комплексного характера. Это и “Искандеры”, это и “Кинжалы”, это и “Герани”. Это, в общем, действительно мощная такая сила, которая выбивает инфраструктуру противника.

10-12-14 дней отдыха. Это связано с пополнением запасов, это связано с тыловой работой. Потому что обыватель что видит? Так, ударили сейчас. А почему на следующий день туда же столько же не полетело-то? Это же было бы еще в два раза эффективней.

Такое вообще возможно?

Во-первых, обыватель просто не знает, что летит каждый день. Просто в один день больше, в один день меньше. Просто когда наносятся первые удары, они всегда на слуху. Когда люди к этому привыкают, писать каждое утро, что мы нанесли удар по противнику – ну уже как-то не о чем писать. И поэтому уже сейчас мы освещаем только большие удары.

А между большими ударами идут малые удары. Например, последний большой удар, там около 500 было использовано единиц поражения. Потом на следующий день мы, если не ошибаюсь, штук 60. На следующий там еще 100 с чем-то.

Это тоже серьезные удары. Опять же, по таким же объектам нанесение очень серьезных ущербов. Просто суммарно, если разложить на месяц в среднем по дням, то мы сейчас где-то вышли на 300 единиц в сутки. То есть то, что мы можем выдать на гора.

Если месяц-два назад было 200 единиц – все равно масса, объемы растут. Система ПВО противника все меньше и меньше эффективно работает. Не только из-за нашей численности, но и из-за того, что мы используем улучшенные алгоритмы применения наших устройств.

И противник это тоже подтверждает и говорит: “Мы на самом деле отстаем”. Вот тот же берем Patriot. Недавно один из украинских генералов заявил о том, что эффективность Patriot’ов упала за время того, как начало было, и сейчас, с 42% до 6%.

Что, Patriot’ы другие стали? Нет, они такие же.

Наши ракеты по-другому начали работать.

Наши ракеты по другим алгоритмам начали работать. Те же самые ракеты.

Цифры потрясающие, если это так.

Так это не только так. Это работает всегда так. Если что-то ты улучшил, я вам так скажу, любое даже оружие противника, надо сказать спасибо нашим специалистам – ПВОшникам, солдатам, инженерам, одно и то же. Те же ATACMS, те же Storm Shadow. Вначале эффективность их очень большая, а потом она становится исчезающе малой. Потому что наши инженера, наши военные находят нужные алгоритмы, нужные возможности их нейтрализации и сводят эффективность этого оружия в минус.

На самом деле из-за этой войны противник, передавая Киеву все новые и новые системы вооружений, становится более беззащитным перед нами. После войны, я уверен, экспорт российского вооружения обгонит американский. Потому что мы научились этими системами и новыми системами воевать так, как никто в мире. И, соответственно, имеем алгоритмы. То есть это будет суперсовременное.

Оно и сейчас суперсовременное. Наши, например, системы ПВО. Вначале, если внимательно посмотрите, Storm Shadow всегда пролетали и наносили ущерб. Сейчас из залпа обычно 6 либо 8 ракет долетают хорошо как 2. Потому что наши системы ПВО могут с ними справиться. Потому что алгоритмы выработаны.

Помните в начале в 2022 году были поставки, в 2023 в начале еще снарядов Excalibur  так называемых высокоточных? Когда последний раз вы слышали их поставку?.. А знаете почему?

По Крымскому мосту когда хотели долбануть.

Ну, Excalibur’ом по Крымскому не получится, все-таки снаряд туда не долетит. Но на фронте их уже нет давно, потому что наши инженеры научились нейтрализовать эти снаряды, и их эффективность из 90+ % упала до 5.

Нет никакого смысла в высокоточном снаряде, если ты один из 25 только можешь…

Дорогущий к тому же снаряд.

Гораздо эффективнее обычным снарядом стрелять. А в это же самое время наш “Краснополь” работает, и мы увеличили их выпуск в 10 раз.

И я общаюсь с нашими артиллеристами, и говорят, что сейчас “Краснополь” вытаскивает артиллерийскую войну. А они ничего не могут сделать с нашим “Краснополем”. Это такая малая война, которая позволяет выиграть все.

Эти детали, мне кажется, невероятно важны. Но для того, чтобы было чувство контраста. Удары по нашей инфраструктуре. Удары по аэродрому, которые нанесли. Так называемая операция, которой хвалился Зеленский и вся эта прочая компания. Удары по нефтеперерабатывающей нашей промышленности. Я вот о следующих деталях, опять же, как обыватель. Самолеты стратегической дальней авиации не в ангарах. Хотя специалисты, говоря, опять же, кто кого специалистами считает, но я доверяю этим источникам, что, в общем-то, история с ангарами позволила бы избежать значительного ущерба.

Вторая история – с нашими заводами, над которыми начали, наконец-то, тянуть сетки. Вот казалось бы, да, это ведь не новейшие технологии с ракетной и так далее, это просто сетки. Как так одновременно уменьшаются невероятные новинки и достижения наших кулибиных и ВПК и второе, я даже не знаю, как это назвать, аморфность, инертность или даже глупость и преступная халатность?

Это не глупость, это не преступная халатность. Наоборот, это скрупулезное исполнение законодательства, которое, опять же, я возвращаюсь, помните, вы спросили о президенте, окружении, о том, почему у нас многие вещи так быстро не делаются.

У нас многие чиновники мыслят очень просто: “Инициатива наказуема. Поэтому я инициативу никогда проявлять не буду, даже в очевидных вещах. Потому что если я не проявлю инициативу, меня не накажут. А если проявлю, в случае чего я буду крайним и потеряю все”.

Поэтому очевидное решение и год назад, и об этом и блогеры все писали: обтянитесь сетями! Не будем.

Закон запрещал?

Закон запрещал. Когда я написал в своем блоге о том, что на некоторые предприятия, где они так обтянули, пришли инспектора МЧС, мне в тот же день позвонила пресс-служба МЧС РФ, что это все вранье. Я им сказал, я вам дам адресок, сходите и спросите. “Нет, ну мы знаем, но это перегиб на местах”. Какой перегиб на местах? У него инструкция! Ваш сотрудник выполнил вашу же, вами же выданную инструкцию. Либо там на местах эту инструкцию сделали. Так вот разберитесь в своем хозяйстве. Мы ведем войну, а нам инструкции запрещают обтягивать сетями. Пока не вскроешь этот факт, у вас ничего не делается.

С ангарами такая же ситуация?

Точно так же. Никто не делал ничего, пока не пришел новый министр обороны Белоусов. Вот сейчас усиленно строятся ангары в огромных количествах. А почему этого до этого не делать? Хотя об этом кричали в 2022 году. С 2022 года до 2025 можно было построить много чего.

Начали строить в 2024. Почему это не сделано было? Потому что никто не хочет брать на себя инициативу. Никто не хочет отвечать за поступки. О том, что нужно создавать мобильные огневые группы, я орал год назад.

Думать ничего не надо, возьмите, как у противника, сделайте. Самолётики, которые они пускают, легко сбиваются вот этими мобильными группами. Их начали создавать только вот сейчас, в экстренном порядке. Когда петух клюнул, когда вынесли 20% нашей переработки нефтяной, когда начался дефицит топлива в стране.

Вот теперь, конечно, президент дал команду, и все дружно начали наперегонки, обгоняя друг друга, эту команду выполнять.

Вот это главная болезнь нашей системы. У нас чиновник не заинтересован проявлять инициативу. Он сделает всегда все, чтобы эту инициативу не проявить. Повторю, не все чиновники, но, к сожалению, большинство.

Юрий Иванович, вы один из немногих, кто, я именно эту фразу хочу использовать, не боится и позволяет себе скептический взгляд, публичный, публично-скептический взгляд в отношении тех или иных военных решений, кадровых решений, политических иногда решений в разных сферах, в том числе и если это вопросы, которые касаются ведения боевых действий.

Ну, прямо скажем, вы согласны с этим, немного таких людей? Поэтому вопрос следующего характера, без, конечно, критиканства, которого и так никогда нет, а говоря о тенденциях. Вы упомянули нового министра обороны. Казалось бы, военное ведомство – это ведь тоже огромная, здоровенная машина, неповоротливая структура. Как так получается, что при новом министре, если это так (но, может быть, вы скажете что-то обратное), все-таки изменения происходят, иногда быстрые, иногда не совсем, но тем не менее кадры решают все.

Конечно, кадры решают все, потому что новый министр буквально горит на работе. Вы посмотрите видео Андрея Рэмовича, когда он вступал в должность и сейчас. Он постарел. Он реально отдается полностью работе. Он человек, который заряжен на результат, и который всеми силами пытается его добиться.

Зачастую получается, к сожалению, не всегда, но так уж получается, не бывает, что все. А предыдущий министр не был заряжен на это. Он был заряжен на другое. Отсюда результат.

Нам нужно найти такую формулу поиска чиновников, которые будут выдвигать вверх именно людей, потому что это должно быть не штучное назначение в ручном режиме, это должна быть работа системы, чтобы именно такие чиновники у нас шли. У нас, к сожалению, сейчас с низового уровня работает обратная система, где сразу тебя учат: “Не высовывайся, не проявляй инициативу, выполняй приказ”. И именно это ценится. Война почему всегда проявляет эти проблемы? Потому что в войне напряжение сил страны наиболее сильное. Пока мир, это можно как-то нивелировать. А сейчас это просто как обнаженный нерв. Он виден. И мы видим слабую сторону нашей системы.

И вот сейчас нужно, благодаря тому, что мы вскрыли, модернизировать, чтобы эффективность управления, это касается не только армии, и всего нашего комплекса, и хозяйственного, и политического. Потому что вот та же Жанна Рябцева, которая вскрыла огромные хищения на нацпроектах сохранения Волги и Байкала. Ведь вначале, пока я не помог информационно, она говорила: “Юр, если бы ты не вписался, меня бы сожрали. Мне же говорили: готовься, мандат положишь, и чёрной меткой ты уходишь”. А потом, когда мы добились результата, ее наградили и поставили в пример.

Жанна Рябцева – депутат Государственной Думы, человек в команде Путина в Народном фронте от Единой России.

Я всегда приводил здесь пример того же губернатора Белгородской области Гладкова, на которого свалилась тяжелейшая доля, потому что Белгород и область пострадала из коренных территорий России больше всех.

И он с честью это выносит и выносит. И я общался с бизнесменами, которые помнят, еще до войны когда он пришел на эту область, и после предыдущего губернатора думали, что тяжело будет ему, все-таки довольно успешные были губернаторы. И оказалось, говорят, что нам стало легче жить, и мы стали жить лучше. То есть человек, который не пытается себя пиарить, а делает дело. И таких чиновников больше, и я вот этот порядок гораздо больше уважаю.

Опять же, еще второй пример приведу. Глава Крыма Аксенов. Я, так уж получилось, что очень плотно с регионом работаю. Я сам из Севастополя, хоть не из Крыма. Ну, как – Крым, но это другой федеральный регион. Тем не менее, количество дронов, которое летят на Крым, оно невероятное. Оно несравнимо ни с каким другим регионом. А поражения там бывают, но крайне редки.

Почему? А потому что  глава Крыма Сергей Аксенов выстроил такую систему. Потому что живет этим.

С военным ведомством вместе?

Да. Потому что у него сын на фронте! Ни одного губернатора не было так, чтобы сын пошел по мобилизации. Единственное исключение – это у Сергея Аксенова. Сын получил повестку и пошел по мобилизации. Человек этим живет.

И вот результат мы видим. Вот проводили замеры, интересные замеры. Не могу сказать, в какой стране, сейчас могу ошибиться. Там была большая преступность в поездах. И они начали включать добрую музыку. Просто в поездах идет фоном добрая музыка. Количество преступлений в поездах резко сократилось. Казалось бы, неявное решение, но оно оказалось эффективным.

Можно еще один пример?

Пожалуйста.

Мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани проводил так называемую политику «zero tolerance». На тот момент его прихода к власти Нью-Йорк был страшной бандитской столицей, то есть не столицей, а городом, мегаполисом, огромное количество преступлений.

Политика «zero tolerance» заключалась в том, что даже за малейшие преступления, например, граффити на зданиях и так далее, был жесткий контроль, всех сажали. И через какое-то время Нью-Йорк стал более безопасным. Жесткие методы, но работали тоже.

Понимаете… Жесткие методы наказания?

Да.

Вот сейчас, насколько я знаю, возможно, я ошибаюсь, у Америки главная проблема – Нью-Йорк. Это новые выборы, и все почему-то говорят, что Нью-Йорк из преступной одной из столиц превращается просто в суперпреступную столицу.

С наркоманами, бомжами…

Может, все-таки дело было в том, что проблема не была решена, а просто внешне загнана под плинтус? А она не решена. Вы не задумывались над таким вопросом?

Нет, я просто говорю о том, что подходы вот эти, они действительно существуют разные, и достижение целей. И методами мягкими, скажем так.

Я не говорю, что только мягкие методы. Я просто говорю, что надо соотносить. Просто у нас сейчас, за год до выборов в Госдуму, все почему-то наперебой друг за другом начинают придумывать новые законы по запретам: запретить, запретить, запретить, запретить.

Вы тоже это заметили? 😄

Да все это заметили! Только депутаты Госдумы это не могут заметить. Они… Просто уже скоро люди будут вот так (крутит пальцем у виска): “Ребята, у вас там все нормально в голове?”

Какой запрет вам больше всего нравится?

“Какой еще давайте запрет?..” Там уже дошли до того, что запретить семейным парам презервативами пользоваться. Я хотел спросить: а как вы будете это отслеживать?, уважаемый господин депутат?

По каждому дружиннику поставить каждой семье. 😄

До маразма доходит же.

Юрий Иванович, ваша вторая, скажем так, ипостась, которая не менее интересна, а для меня, если честно, даже более, потому что она более актуальная, свежая и непознанная, это, конечно, человек, который своей позицией влияет на мнение общества. И ваши взгляды, то, что вы рассказываете на своих ресурсах, все выступления – прямо скажем, к этому прислушиваются все люди. Я уверен, к этому прислушиваются и высокопоставленные чиновники. Поэтому ваше слово имеет вес.

Вот сейчас о тенденциях в России давайте поговорим. И наверно, одна из самых актуальных тем, которая совсем недавно будоражила российское информационное пространство, это голосование Центрального Банка за банкноту обновленную.

Если коротко, кто не знает, было принято решение Центральным Банком, причем единоличное, насколько я понял, отказаться от старого дизайна, потому что на старых купюрах изображены в том числе символы религиозного характера, а этого быть не должно. Сделали реформу, предложили всенародным голосованием избрать, например, на 500-рублевой купюре символ Кавказа. Развернулась борьба между горой Эльбрус и Грозный Сити.

Все это переросло, как мне кажется, не просто в ругань, а даже в точку потенциальной межэтнической напряженности. Все друг друга обвиняют в хейте, в ненависти, в админресурсе и так далее. Разбираться в этом не будем.

Первый вопрос простой. Вы в своем Телеграм-канале призывали голосовать за Эльбрус. Почему? И второе. Как вы считаете, эта ситуация создана рукотворно? Потому что некоторые начали говорить о том, что это все британская разведка, это все опять шпионы и так далее. Либо что-то не так в обществе, и за ним нужно следить и, в общем-то, приглядывать? Иначе такие процессы будут происходить постоянно.

Британская разведка здесь не при делах, конечно.

Это я одного депутата цитирую.

Ну, может, я что-то мимо, прозевал. Но британская разведка здесь точно не при делах. Мы же хотим видеть везде британскую разведку. Нет, это глупость  определенно и непросчитывание последствий. И плюс безалаберность, и безответственность, как обычно у наших чиновников.

Ведь что вскрыл этот факт? Что у нас идея изначально хорошая, имеется в виду, у людей спрашивать мнение. Но как она была реализована? То есть, как показал именно вот этот опрос, конкретно этот, когда клином сошлись две точки зрения, выяснилось, что как-то фальсифицировать можно так, что просто перевернуть все.

Если у вас есть аккаунт в ВК, в Одноклассниках или еще где-нибудь.

Вы можете просто призывать своих иностранных коллег, своих зрителей из Узбекистана, как это было сделано, Таджикистана, и сказать: вы проголосуйте за дизайн русской купюры. Надо было еще с Украины пригласить!

Только не забудьте VPN поставить России. 🙂

Да, только не забудьте VPN России поставить и спокойно можете голосовать.

То есть о чем это говорит? Что люди, которые это организовали, либо профнепригодны, либо идиоты, что тоже в принципе профнепригодны. В любом случае, за вот это должны быть наказаны те люди, которые это все провалили. То есть это не просто должна быть отмена голосования, это должно быть наказание. Потому что если мы не накажем людей за то, что они это сделали, то это будет повторено.

И оставить все как есть?

Конечно. Потому что ненаказанное преступление порождает все более и более страшные преступления.

Почему я в это вписался и почему я так жестко поставил вопрос. Потому что я увидел, что в один из вариантов, а именно Грозный Сити, был включен админресурс на полную катушку и опять же призывы многократно голосовать одному и тому же человеку, что нарушает принцип свободного выбора. То есть, соответственно, это было… Ну, я не считаю, что это правильно.

Несправедливо.

Это несправедливо. Именно по этой причине я сделал все, чтобы это голосование было отменено, и оно было отменено. Но мы должны сделать вывод. Во-первых, дырки, типа, закрывать.

Оставить только Госуслуги, например. Верифицированные аккаунты.

Верифицированные аккаунты, чтобы это было точно гражданин России, имеющий соответствующие возможности показать свое мнение.

Это один вопрос. Второй момент. Мы должны понять, что у нас в стране любой вопрос можно политизировать, и мы должны иметь ответственность. И те чиновники, которые призывали, по сути, нарушить принцип, они тоже должны какую-то моральную ответственность нести. Так не должно быть. А у нас: ну ладно, не получилось, ну и бог с ним.

Ну как же так? Это неправильно. Мы строим новую Россию. А на каких принципах мы ее строим? Или у нас нету принципов? То есть получается, вот мы сейчас, все говорят, строим новую Россию. Да, мы строим. Но на каких принципах мы ее строим? Кто может сказать? Почему у нас во время построения новой России уже на 3-4 год войны такие проблемы со снабжением армии? Оказывается, выясняется, что у нас до сих пор проблемы с коррупцией. Постоянно сажают огромное количество людей.

Работа антикоррупционная ведется колоссальная.

Да, и не все видно. Мы видим только верхушку айсберга, когда генералов сажают, а так сажают и полковников, и майоров, и так далее. И не только в армии, и везде сажают, и в журналистике, и в других силовых органах, и среди обычных чиновников. Вон недавно золотые костыли с собой пытался унести. краснодарский чиновник.

😂😂😂 Я просто пропустил эту новость. Но это какой-то Пелевин-Сорокин вместе взятый.

Сто миллионов рублей и два золотых костыля, покрашенных, я так понимаю, вдогонку. Но не важно. Важно то, что это есть и до сих пор работает. Я буквально несколько дней назад на одном мероприятии общался с риэлтором, который работает риэлтором уже 26 лет. “Юр, ты знаешь, у нас в риэлторстве сейчас все в шоке. Как только началась война, вот сейчас особенно видно, берут обычно до 10 миллионов, это семейная ипотека, у кого есть возможность, и свыше 500 миллионов рублей”.

500 миллионов рублей??

Да. Недвижимость ценится. Вот сегмент, говорит, самый мертвый, это там от 20 до 100 миллионов рублей, это самый мертвый сегмент.

У меня аж челюсть отвисла. 500 миллионов?

Я узнал, сколько стоит самая дорогая квартира в Москве.

Миллиард?

Восемь!

Виноват?

Я сам… Челюсть отвисла! Вот это раскупается, как горячие пирожки. А откуда деньги? Ну, я скажу честно. Это все, что сейчас воруется. Коррупция.

Это то, что недополучил фронт? Это то, что недополучили бойцы? Наша промышленность, экономика?

Это вот сейчас этот человек, который, ну, очень солидный человек, не буду называть его фамилию-имя-отчество, который очень серьезно занимается риелторством 26 лет. Это я в шоке. То есть нашим ФСБшникам пахать, пахать и пахать.

Какую Россию мы строим? На каких принципах? Если вот это сейчас прямо у нас еще есть вовсю.

Капитал не имеет Отечества. Старая поговорка. Некоторыми она забыта, оплевана, некоторые считают, что она возрождается из пекла и свою популярность и актуальность приобретает вновь.

История про крупный капитал, про крупный бизнес и помощь нашей армии. Не секрет, что Россия входит в топ стран с наибольшим количеством не просто миллиардеров, а людей, которые увеличили свой капитал за время войны.

Ну, прямо это видно по спискам Форбс и так далее, они это публикуют, не стесняются. Многие из них потеряли что-то за рубежом, а многие до сих пор за рубежом чувствуют себя достаточно комфортно. Не все под санкциями, не у всех все экспроприировали и так далее.

Юрий Иванович, на вашем примере сталкивались вы с по-настоящему патриотичным крупным бизнесом, который не боится выражать позицию и говорит: я за армию, я за страну, я за бойцов? И сталкивались вы с бизнесом, который чуть ли не спонсирует ту сторону, зарабатывая деньги внутри России? Такие случаи, к сожалению, тоже бывают.

Но, это и так все знают. Начну со второй части вопроса. У нас экспроприация собственности у этих людей сейчас набирает огромный оборот. И сейчас работают и забирают крупные производства именно за то, что они спонсировали.

Недавно, по-моему, Южная горно-обогатительная золотая компания тоже была экспроприирована поэтому. Предприятие по переработке ферросплавов в Челябинске, если не ошибаюсь, тоже было по этой причине экспроприировано, потому что для легированной стали для нашей промышленности, оказалось, не хватает этих ферросплавов. Причем отсюда же российские ферросплавы шли на Украину.

Это просто нонсенс!

За это тоже было экспроприировано предприятие. С такими сталкиваюсь много.

И с патриотическими очень много сталкиваюсь.

Они есть?

Их много. Они просто не афишируют себя, потому что они понимают, что как только они это скажут, все, что у них есть за рубежом, будет экспроприировано.

Вот это их ограничительный фактор. Но втихаря они помогают очень много. На самом деле, я вам так скажу, по-волонтерски: при всем уважении к нашим ребятам, работягам, основные средства по волонтерству дают большой бизнес.

Это правда. Да, количество людей таких, которые это делают, мало, но из-за того, что у них возможностей больше, это правда. Большой и средний бизнес очень патриотичен у нас. Просто они это не афишируют, потому что они боятся санкций и боятся потерять больше.

Но большинство волонтерской помощи сейчас, это факт, оказывается именно бизнесом. При всем уважении к обычным ребятам, обычным гражданам Российской Федерации, которые отдают последнее.

Я совсем недавно тоже общался с коллегами на фронте. И в том числе, Юрий Иванович, мы обсуждали ваш будущий визит к нам на программу. И сказали, что ваш сбор с Народным фронтом очень сильно помог. Во-первых, это действительно была невероятно крупная сумма. Во-вторых, учитывая институт, в рамках которого вся эта сумма собиралась. Мне реально бойцы говорят: “Хочешь помочь фронту – делай это через Народный фронт: точно дойдет!” И один из самых главных ресурсов сейчас на войне удивительным образом – это коммуникация с людьми из Народного фронта, с которыми можно поговорить, о чем-то попросить, заручиться поддержкой

Но вопрос касается… Вот вы уже подняли тему волонтерства. Есть так называемая касса срочносборщиков. То есть, грубо говоря, людей, которые делают сборы на нужды бойцов, фронта, гуманитарные вопросы. При этом это происходит вне крупных институтов, таких как Народный фронт, либо, не знаю там, СВР фонд, либо еще какой-то.

Как вы считаете, нужно ли наводить там порядок? Много ли там развелось мошенников? Ну и не могу от этого не уйти, как прокомментируете относительно свежую историю с Романом Алехиным, которая тоже взорвала патриотическое сообщество. Потому что создается впечатление, что начинаются какие-то процессы,  которые до недавнего времени волонтерскую братию обходили стороной.

Для начала, чтобы ответить на ваш вопрос, мне нужно точное определение, что вы понимаете по словам «срочносбор». Потому что если разобраться, можно подвести под срочносборы и то, что я делаю.

Ну вы это же делаете в рамках…

Нет, поэтому нужно точно. Ну я же инженер, поэтому если вы мне скажете определение, “срочносбор”, что это значит, я вам отвечу.

Давайте точно. Срочно на нужды такой-то бригады скидывайте мне на карту, им не хватает (я сейчас упрощенно говорю) там столько-то мавиков, столько-то дронов, столько-то систем РЭБ. Скидывайте сюда, я привезу ребятам, покажу отчеты. Вот такая история.

Я понял. Смотрите, это не публично сейчас, но тем не менее, я не думаю, что это секрет. Сейчас все подобные организации проверяются. Я не буду говорить названия…

И персоны, которые этим занимаются?

Безусловно. И персоны, которые аффилированы, либо реально являются, обычно это одни и те же люди, являются руководителями. Я не буду называть фамилии, я знаю уже 3 или 4 случая, когда была произведена проверка. Сейчас наши контролирующие органы проверяют все без исключения эти фонды.

Вы знаете, из тех, кого я знаю, нарушений не найдено серьезных нигде. Возможно, у меня выборка другая.

То есть с честными, порядочными волонтерами?

На самом деле есть огромное количество честных, порядочных волонтеров. И не должно кидаться, кому-то что-то не нравится – давайте всех запретим.

На самом деле на таких срочносборных фондах зачастую висели очень серьезные подразделения, которые вытаскивали фронт на том или ином участке. Это правда. И тот же Роман Алехин, которого вы упомянули, я не знаю, чем закончилось расследование следственных органов, как это было объявлено в СМИ.

Ну, он иноагент, я должен это сказать.

Да, он объявлен сейчас иноагентом. Так вот, следствие, насколько мне известно, я, конечно, не могу ручаться, что все мне известно, пока на уголовную статью ничего не нашло.

Доказательной базы нет?

Доказательной базы нет, насколько мне известно. Но это ладно, это полбеды.

Но, возвращаясь к тому же Роману Алехину, я общался с ребятами из подразделений, которые в Курской области, это курский блогер, общался. На самом деле то, что он делал в 2024 году по поставкам средств связи, это здорово помогло удерживать фронт. Это тоже факт.

По поводу иноагентства. Помните мою позицию, читали, думаю, в блоге мою позицию по этому поводу. Я все-таки не считаю внутренне, что он иноагент. Это неправильно. Если он мошенник, докажите и сажайте. Слова никто не скажет.

Почему многие возмутились? Потому что так можно применить иноагентство к кому угодно.

Так и происходит.

Да. Поэтому мое мнение, и я это высказывал и наверх, что, ребята, вы таким образом дискредитируете институт иноагентства в глазах российского общества.

И не дай бог это будет продолжено скоро, если вот так будет это все делаться, то многие будут гордиться тем, что они иноагенты, как сейчас многие гордятся тем, что они на “Миротворце”. Вот не дай бог довести до этого, вот тогда это будет беда.

Объявили иноагентом – докажите. Пока, насколько я понял, кроме нескольких его глупостей, которые он сделал, перепащивая у себя иноагентов, ничего другого они ему предъявить не могут. То есть никаких снабжений деньгами и так далее.

То есть интервью запрещенному “Дождю”…

Это уже было тогда, когда его начали прессовать. Дурь, да, это сделал.

То есть соотносить то, что он сделал – если он мошенник, докажите, сажайте, никто слова не скажет. И сейчас, насколько я слышал, мне интересна все равно же эта тема. Пока, насколько мне известно, доказательной базы нет.

Юрий Иванович, теперь подходим уже к завершению нашего интервью. Мы уже, опять же, говорили о тех тенденциях, которые происходят в обществе, которые происходят в армии, в государстве, в институтах, в элите, в медиапространстве. Миллион ребят с боевым опытом возвращаются героями, страна их чтит, признает. Некоторые точнее, становятся разного рода, не знаю, губернаторами, чиновниками, депутатами – в общем, работают социальные лифты. Есть замечательная программа «Время героев». Кстати, как вы к ней относитесь? Знакомы ли с ребятами, которые в этой программе есть?

Конечно, знакомы.

Расскажите просто такую свою историю, очень интересно послушать.

Нет, моей отдельной истории там нет, просто я знаком с этой программой.

Достойные ребята? Не по блату попали туда? Все же спрашивают, да это по блату, наверное, засунули.

Знаете, я вам скажу несколько историй. Дело не в блате, конечно, не по блату.

Проблема в том, что действительно ребятам трудно. Ну, это вот, знаете, как вытащить человека из одной среды и отправить в другую, где он чуждое звено и вся система, понимая что он чуждое звено, начинает с ним бороться.

С нашими ребятами после СВО борется система?!

Конечно. На среднем уровне – да, потому что они понимают… Вот сейчас, знаете, президент сказал, что должно как-то, кулуарно или нет, не знаю, но он публично это говорит: что должно большое количество участников СВО зайти в Госдуму следующего созыва. Вот сидят депутаты В Госдуме. Количество мест ограничено

450.

Да. Если президент им скажет: 30%, значит 150 депутатов Госдумы идут…

…в другие места. 😄

Хорошо, если не столь отдаленные. И вот они сидят и думают: “Блин, а как же сделать так, чтобы этого не было?” Но депутатам Госдумы тяжелее, они не могут отпроситься на краткосрочный контракт и получить там корочку участника СВО.

А многие на местах… Это целый бизнес, который позволяет чиновнику заключить краткосрочный четырехмесячный контракт, в тепленьком месте посидеть, не спеша, никуда не выезжать. Получить статус ветерана боевых действий. И потом идти спокойно: “Я иду. участник СВО, по квоте участника СВО”.

Это стало в промышленных масштабах, это большая беда, потому что обычно это беспринципные люди зачастую. Не все, есть и хорошие люди, разные есть. Есть люди  – именно по сердцу пошли. Но, как сами же понимаете, что если есть лазейка, ею будут пользоваться в первую очередь негодяи. И такие случаи уже есть. К сожалению, с этим надо тоже что-то делать.

То есть наши чиновники очень изворотливы, очень живучи. И, опять же, те люди, которые не получили эту корочку, они будут бороться с теми, кто для них чуждое звено. Они будут их дискредитировать. Уже происходит это всё.

Они их подставляют. Они же аппаратно лучше подкованы, чем эти ребята, которые из танка вышли. Вот один парень попал в Крым, танкист. Он не мне лично жалуется, а другому человеку, который со мной дружит: “Ты знаешь, я не знаю, что мне здесь делать. Отпустите меня обратно в танк. Там я знаю, что делать!”

И так везде делают. К сожалению, им очень тяжело. Их пытаются со всех сторон зажать, потому что система, понимая, что они могут прийти на смену, борется с тем, чтобы их сожрать. Это факт.

Это очень трудно, особенно первым, потому что когда система насытится этими людьми, это будет легче. Сейчас это самый тяжелый фактор. Это очень тяжело.

И второй очень важный момент, на который я обратил внимание, это уже связано со вторым, третьим выпуском. Очень большое количество жалоб: толковый офицер, он прошел на “Время героев”, а его командир заставляет писать рапорт, отказаться. На вопрос “Почему?” он говорит: ” Я не хочу толкового офицера терять. А кем я тебя заменю? Ты что, пацанов бросишь, оставишь? На кого ты их оставишь?”

И, в общем-то, правда в его словах тоже есть.

И правда в его словах есть. Он пишет рапорт и остается в части. Пишет, он прошел, извините, я не могу. И такого много.

Тут такая вот ситуация, я не знаю, что с этим делать. Знаете, двоякая ситуация. Хотя программа хорошая, нужная, и президент правильно ее поднял. Но потихоньку за эти два года всплывают подводные камни, которые… Надо не отказываться от программы, их надо каким-то образом решать.

Юрий Иванович, и вместе с тем, мы же отдаем себе отчет, что эта программа точечная.

Пока да. Десятки. Первый выпуск 87 человек.

А наших бойцов, наших ребят, которые, собственно, там…

Сейчас запускаются региональные программы.

Но вместе с тем, все равно в процентном соотношении это немного. И вот какая историческая аналогия, не могу о ней не спросить.

Мы помним синдром афганцев, людей, которые исполняли свой интернациональный долг, пришли в страну, которой потом в скором времени не стало. И они остались никому не нужные, оплеванные, ни с чем.

Да. И ушли в криминал.

Мы помним историю первой Чеченской войны, да и второй отчасти, когда эти самые ребята…

Второй уже в меньшей степени.

Да, я говорю по этой второй отчасти, но в общем-то столкнулись примерно с тем же самым. С точки зрения реакции общества, Юрий Иванович, обладаете уникальной возможностью и среди бойцов эту температуру измерить, и среди обычных людей, вот этих обывателей. Получится ли принять достойно? Получится ли интегрировать достойно? Что скажете по поводу ПТСР? Что скажете по поводу в целом адаптации и самое главное, но ведь все-таки финансовый базис тоже важный.

Ведь вы согласны с тем, что достаточно достойные условия есть в нашей армии с точки зрения контракта. Это и жалование месячное, это и в зависимости от региона сразу же крупная сумма. И вот они приходят в экономику со ставкой 21% утрированно, с зарплатами 30-40 тысяч рублей в регионах. И это если есть рабочие места. Что с этим будем делать?

Очень тяжелый вопрос.

Простите, что в самом конце задал.

Нет, на него ответа пока нет. Его ищут. Я точно знаю. Потому что проблема понимается, она колоссальная. И тут не только в деньгах дело, а в том, что там даже не столько деньги важны, хотя они тоже, безусловно, важны. А еще и то, что приходит вот такой человек и сталкивается с несправедливостью. А у них же мозги по-другому уже работают. Это психология человека, который убивал. Она немножко другая. И вот эти конфликты – они будут. И, во-первых, синдром очень тяжелый. Даже год на войне – это колоссальное время, после чего человек меняется необратимо.

Как сказал мне один очень уважаемый мной человек, на войне человек не меняется, он проявляется. То есть если человек был хорошим, это сразу становится видно, он становится просто замечательным. Если человек был плохим, он превращается в подонка. Именно война проявляет человека, обостряет очень сильно всё.

И люди уже с вот этими обострёнными чертами возвращаются к мирному существованию, он с корочкой СВО. Хорошо, если это первый случай, а если второй? Вот что с этим делать? Опять же, они могут стать… Опять же, люди очень зачастую наивные. Там же люди шли разные. Очень много разных простых людей, которые ни в политике ничего не понимают, ничего. Они могут легко стать жертвой создания определенных патриотических кружков, которыми просто будут манипулировать и использовать как дешевую, но эффективную силу для продавливания своих политических либо экономических интересов.

Тенденции уже имеются?

Они уже есть, к сожалению. Я ровно то же видел на Украине после 2014 года. Прямо возвращалась куча народа с фронта, и из них создавали организации, которые просто продавливали варианты на местах. Это все будет попытка сделать. Именно поэтому я поддержал инициативу, в какой-то степени выступил инициатором, чтобы этих людей интегрировать в силовые структуры.

У них, у многих, не у всех, там должны быть проведены, безусловно, срезы. Опять же, есть много участников СВО, которые имели судимости, которые вернулись прощенные.

Но искупили.

Но все равно нельзя таких людей отправлять в правоохранительные органы.

Нельзя?

Ну, конечно, нет. Если мы это правило уберем, ну, вы извините, но… Да, он человек-уголовник, ну, патриот-уголовник. Да, он свой патриотический долг выполнил, да, он искупил, но он уголовник по психологии. Он придет, станет майором полиции?

Не многие об этом говорят.

Извините, так нельзя. То есть многих придется все равно отсеивать. Тем не менее вот этими людьми надо укреплять. Опять же, почему мы начали разговор и заканчиваем этим? Идеология важна, политическая работа.

К сожалению, у нас сейчас армия на фронте не превратилась в кузницу будущих мирных кадров. Вот в Великую Отечественную так было. Это была важнейшая политическая работа, которая перековала обычных солдат от сохи, которые пришли из сел, а большинство тогда было из сел, и которые потом просто уходили и в промышленность, в стройки и так далее, потому что за время нахождения на фронте они политически подковались к мирной жизни и были готовы продвигать в дальнейшем те мысли, которые ставились руководством страны.

У нас этого, к сожалению, пока нет. И вот это будет большая проблема. Я не знаю, как это решать, честно.

Юрий Иванович, спасибо за откровенный ответ. Иногда отсутствие ответа и понимание того, что его нет, – самая правильная позиция.

Нет, ответ есть.

Я имею в виду, что вы не знаете, сказали откровенно. Теперь хочется закончить вопросами не личного характера, но характера, который касается непосредственно вас, а именно вашего мировоззрения. Вы человек с бэкграундом, очень большим, противоречивым бэкграундом. Вы сами признавались, в том числе, что, например, в 2004 году были сотником Майдана.

Подождите, у вас не точная информация. Комендантом.

Комендантом, виноват.

Вы читаете моих врагов, они почему-то все считают, что я сотник. Я был комендантом. Это выше.

Враги Юрия Подоляки! Юрий Подоляка во время оранжевой революции был не просто сотником, а комендантом, на минуточку! 😄 По-моему, Порубий, которого убили, тоже был комендантом.

Нет, Порубий комендантом киевского Майдана в 2014 году бал. А я в 2004-м сумским.

Я имею в виду по уровню, грубо говоря.

Да.

Это первое. Но человек, который был на Украине, который знает специфику, менталитет. Вы неоднократно говорили и в нашей программе, и на всех других площадках, что это гражданская война внутри одного народа. Но вместе с тем, согласны ли вы, что различия, определенные различия, культурные, можно сказать, ментальные, исторические, все равно присутствуют?

Конечно.

И вопрос, наверное, еще более сложный. Учитывая ту трагедию, по-другому нельзя назвать. Да, это война, это специальная военная операция, мы понимаем, для чего это нужно, но вместе с тем в масштабах, конечно, людей это все равно огромная трагедия. И вот два этих братских народа или две части одного народа, решайте сами, каким вы видите после, естественно, окончания специальной военной операции, после достижения всех целей, путь по настоящему воссоединению, примирению, сбору одному? Потому что многие говорят, что это уже отрезанный ломоть, уже никогда мы не будем братьями действительно. Другие говорят: да нет посмотрите, например, в Германии, посмотрите на другие исторические примеры и референсы. Но вы-то точно знаете изнутри, сможем простить друг друга, соединиться и назло врагам никогда больше не ссориться?

Начнем с истории, исторических параллелей. Мне больше в этом отношении нравятся параллели Первой гражданской войны в России. Ведь там тоже было ровно то же самое, что и здесь. И УНР было, и БНР было, и было отдельное Донское государство, которое люто ненавидело Красную армию и которое бескомпромиссно сражалось до конца против Красной Армии. И даже было и расказачивание, уничтожение казаков. Это территория современной Ростовской области.

Неблагонадежные элементы, так говорили об этом.

Есть сейчас проблемы с жителями Ростовской области в отношении России? Нет. Примеров вагон, на самом деле, которые можно приводить, приводить и приводить. А Тамбовская область, где жесточайшим образом большевики подавили народное восстание.

Крестьянское, да.

Причем с применением оружия массового поражения. Химическое оружие было использовано против мужиков. Есть проблемы с тем, что тамбовские мужики сейчас в России какие-то проблемы создают обществу? Нет.

И так далее. На самом деле, вот эта неприязнь, она ведь создается во многом искусственно. Ведь люди на Украине за последние 10 лет так поменялись очень сильно. Хотя им в течение десятков лет прошивали мозги. Тем не менее,  в таких случаях я сам как программист в прошлом говорю: если мозги один раз прошиты, их можно и второй раз прошить. Вопрос прошивки. И сейчас сила информационного воздействия настолько велика, что можно поменять любую точку зрения. Тем более если мы воспитаем детей, которые там будут жить. А вот если мы не сможем распространить свой информационный купол на те территории, там будут воспитывать детей в ненависти к нам. И вот тогда будет проблема.

На самом деле возможен любой вариант. Вот какой мы вариант примем, такой будет. Если мы отрежем их, все жители той территории, как поляки зачастую, которые к нам очень плохо относятся сейчас, будут нас ненавидеть. Если мы возьмем под свой контроль эту территорию, лет через 50 вообще никто об этом не вспомнит. А выбор делать нам.

Юрий Иванович, последний вопрос, традиционный для нашего интервью. Пожалуйста, посмотрите в камеру и поделитесь каким-то знанием, может быть, встречей, событиями, явлениями, книгами, неважно, чем угодно, впечатлением, которое оказало за последнее время на вас очень такое сильное влияние, впечатлило, и вы бы хотели поделиться этим с нашей уважаемой аудиторией.

Знаете, я не скажу, что меня какое-то конкретно одно что-то поразило. Нет, у меня такого не было. Я, к сожалению или к счастью, много информации через себя пропускаю, книги успеваю иногда даже читать. Поэтому такого у меня нет. Единственное, что меня сейчас поражает, это то, что реально, я не знаю, как это можно. Я провожу уже сравнение. 3,5 года войны. Ну неужели мы не можем централизованно обеспечить нашу армию трусами и носками? Вот это меня больше всего… Вот не знаю, возможно, наверное…

До сих пор мы не можем?! Подождите…

Это в основном волонтеры делают. А у нас нормы до сих пор не изменены.

Довоенные?

Да. И форма тоже выдается одна на полгода. Носится один месяц. Все остальное покупается за свои. Вы этого не знали?

Нет. Знает ли об этом министр?

Знает. А они не могут ничего сделать.

Закон?

Я не знаю там, что. Вот я не могу сказать. Знают. Это на встрече с блогерами озвучивалось.

Это действительно поражает со знаком минус, к сожалению.

И много чего такого. Казалось бы, уже это все понятно должно быть. Но я не пойму, почему. Вот меня это реально поражает.

Юрий Иванович, спасибо за смелость и откровенность. Ну и наша последняя просьба, последняя рубрика. Пожалуйста, посмотрите в камеру. Если у вас есть какой-то посыл, пожелание, совет, напутствие вашей многочисленной аудитории, нашим зрителям, пожалуйста, его озвучьте. Потомто что такой посыл от Юрия Подоляки, он дорого стоит. Давайте прямо скажем, вы редко даете интервью. Спасибо вам огромное в очередной раз за то, что пришли к нам второй раз в Метаметрику, ну и пользуясь на правах принимающей стороны, если считаете это уместным, я лично призываю подписаться на все ресурсы Юрия Подоляки. Если вы считаете, что на Метаметрику тоже стоит обратить внимание, скажите это нашим зрителям.

Я сейчас скажу свое пожелание, потому что действительно есть что сказать. Знаете, наша страна сейчас переживает тяжелый период. Очень сложный период. Да, некоторым кажется, что это будет бесконечно.

Все конечно. И тяжелые периоды тоже конечны. Как и тучные годы.

Все это в конце концов закончится. Я думаю, что закончится нашей победой.

Да, это будет тяжело. Я не буду вас обманывать. Легко не будет. Я думаю, что все это понимают. Но это будет наша победа. И после этого будет намного легче. Это тоже я понимаю. Я тоже некоторые моменты знаю, которые планируются после войны. Действительно планируется изменение серьезное. И я лично приложу все усилия для того чтобы эти изменения произошли в лучшую сторону и, как говорит наш президент Владимир Владимирович постоянно, построение России будущего – это дело каждого. И каждый должен помнить это и не просто услышать – забыл. А сделать отсюда вывод и что-то сделать для того, чтобы Россия будущего была построена каждым из нас. Ко мне часто обращаются люди которые говорят: “Юр, сделай то, сделай это, помоги сделать то”. Первый вопрос обычно, который задаю в таких случаях: “И что вы сделали для того, чтобы этого добиться?” Когда он говорит: “Ничего”, я прекращаю разговор. Потому что президент четко дал хорошие, отличные слова, которые он постоянно произносит. Я лично от него слышал это уже в выступлениях публичных раз 7 или 8: “Построение России – это дело каждого”. Это не пустой звук, не пустые слова. Это слова, наполненные большим смыслом.

И если мы каждый будем делать нашу страну чуть лучше, вы даже не представляете, как быстро мы сможем решить огромное количество проблем. Это то, что я хотел обратиться к каждому.

Это был Юрий Иванович Подоляка. Просто блогер, как он сам себя называет. Обязательно подписывайтесь на его ресурсы.

Это была Метаметрика. Я Никита Данюк. Помните, мир меняется, но мы остаемся собой. Пока.

Ссылка на видео: https://youtu.be/tILoLKQxMaM