Юрий Подоляка: Война на Украине – ответы на самые популярные вопросы (30.03.22)

– Добрый вечер всем. Вы смотрите прямую трансляцию канала DV Stream «Мир Донбассу, миру о Донбассе». Ссылку на трансляцию вы можете найти под этим видео или в группе ВКонтакте “ДВ стрим: Мир – Донбассу, миру – о Донбассе!” Также в Телеграм-канале @gnoma77.
Юра, ты вчера записал видео, которое закончил словами “Что все это было?” Скажи, пожалуйста, сегодня ты можешь нам рассказать, что же это было-то?

– Я вчера сделал еще одно видео, где немножко дальше продвинул этот вопрос. В принципе этот вопрос был даже не у меня. Его мне задали люди, которые живут на Украине, которые активно способствуют тому, чтобы Украина была денацифицирована, деоккупирована от бандеровцев. И когда Медицинский с Фоминым зачитали с трясущимися руками и дрожащими голосами то, что они зачитали, был один сплошной вопрос: “ЧТО ЭТО БЫЛО?” И я этот вопрос по их просьбе переадресовал тому, кому бы это следовало, то есть руководству Российской Федерации. Хотя я, безусловно, понимал все маркеры того, что он говорил: все равно никакой капитуляции, никакого перемирия – а любое перемирие с этим режимом – это капитуляция. Ее можно потом назвать как угодно – победой, перемогой, но это капитуляция. Капитуляция перед Западом. Я понимаю события, вижу подготовку к дальнейшему наступлению, которая ведется. И я так понимаю, не один месяц еще займет эта кампания. Я вижу, что это будет. Но вопрос не задать я не мог. Тем более что главной задачей этого вопроса было показать руководству России: я уверен, там есть сомневающиеся в том, что нужно двигаться в этом направлении и никак иначе. И я думаю, что, если в руководстве России были какие-то сомневающиеся на вчерашний день, он показал, что сомневаться не надо. Потому что любое российское руководство, если оно примет эту капитуляцию, ему будет очень трудно оставаться руководством.

– Скажи, пожалуйста, а ты получил ответ на свой вопрос именно от руководства либо какие-то косвенные признаки того, что тебя услышали?

– Юль, ты не поняла. Мне не нужно отвечать. У меня вопросов не было. Я и так вижу, что не будет никакой капитуляции. Я просто считаю, что это мой гражданский долг. Просто помог, как мне кажется, руководству России – может, маленькую соломинку внес, чуть-чуть – чтобы оно определилось. В том числе, Владимиру Путину, если там есть какая-то внутренняя фронда, чтобы, опираясь на волеизъявление жителей России, он, соответственно, действовал.

– Но ведь на вопрос “Что это было?” ты так и не ответил. Что это было на самом деле? Это была проверка общественного мнения россиян? Или переговорили Мединского? Это что вообще, почему это было? И, главное, в такой жуткой форме это было преподнесено!

– Я считаю, что господин Мединский не соответствует той должности, на которой он сейчас находится. Можно было то же самое сказать совершенно иначе, и это воспринято было бы иначе. Но так, как он это сказал… Это либо профнепригодность высочайшего уровня, либо, если он актер, то тогда он враг. Я не говорю, что он враг; мне кажется, профнепригодность высочайшего уровня. Это мое мнение. Я не могу давать советы руководству Российской Федерации. Я думаю, что выводы будут сделаны.

– Сегодня он записал еще одно объяснение. Видел?

– Ну да. Оправдание перед народом. Видел.

– Как ты думаешь, поменяют Мединского на переговорах или, так как все равно договориться не удастся, то и оставят – пусть переговариваются?

– Я вообще не понимаю, зачем это переговоры. Никто не собирается менять пленных. никто не собирается открывать гуманитарные коридоры. Для чего эти переговоры? Они ведь создают иллюзию, что могут быть такие договоренности, а это очень сильно расслабляет и приводит в недоумение и солдат на фронте, и людей, которые помогают в тылу. И в первую очередь тех, кто работает за линией фронта. А от них, я вас уверяю, очень много зависит. Настолько много, что вы себе даже не представляете.

– То есть они, по твоему мнению, приносят больше вреда?

– Я считаю, да. Намного больше.

– Будем ждать, чем это завершится. Но у меня есть мнение, что [таким образом] показывают, что Россия готова переговариваться, а вторая сторона недоговороспособна.

– Это все уже в прошлом. Сейчас уже некому что-то показывать. Война настолько открытая и откровенная, что сейчас нужно больше думать о том, что думают не на той стороне, а на этой. А на этой все это воспринимается очень нехорошо.

– Ты записывал несколько таких негативных… Не негативных, а… советов, что надо делать. Тебя услышали?

– Судя по ответной реакции, да. И мне приходили сигналы, что да.

– То есть имеет смысл таким образом обращаться?

– Есть.

– Еще у нас после одного из твоих критических видео в чате был задан вопрос: “Зачем это говорить на весь мир? Надо пойти и нормально обратиться к кому-то…”

– Например, какой вопрос?

– По-моему, это был вопрос про таможни.

– Нет, вот именно так нельзя. Знаете, я уже изучил российское чиновничество. У них есть, я считаю, отрицательный отбор. Хотя, наверно, для чиновника положительный. Он не думает. Он просто исполняет. Он получил инструкцию – он ее исполняет. А любая инициатива наказуема. И если пойти на самую низшую ступеньку, а над ней будет еще несколько ступенек, то на какой-то из этих ступенек обязательно появится чиновник, который тормознет этот вопрос. Просто потому что: “А зачем оно мне надо?” Наглядный пример. Мне один мой знакомый рассказывал: он беженец, у него есть удостоверение беженца, и он хотел получить российское гражданство. По закону он имеет право совершенно спокойно получить гражданство без всяких ВМЖ и так далее. Но он не может получить на протяжении 4 или 5 лет. По какой причине? Одна простая причина. Просто эта категория людей дальше должна на низшем уровне ФМС проверить документы и отправить в вышестоящую организацию, потому что решение принимают в Москве. И вот он ходил, обивал пороги много лет. И один местный чиновник сжалился над ним и объяснил, почему это бесполезно: “Понимаешь, мы должны отправить твои документы, но мы тебя заворачиваем по одной причине: мы боимся, что неправильно что-то оформили. И если наверху увидят, то мы получим выговор или нас выгонят. А нафиг оно нам надо?” То есть чиновнику проще тормознуть. Даже если он видит, что это нужно, важно. Проще не сделать, а сделать вид, что этого не было, и спокойно жить дальше.

– Надеюсь, что [так] жить им дальше не получится, если будет громкий отклик?

– Я объясняю, почему я обратился напрямую. А этот вопрос не терпит отлагательств.

– Понятно. Вопрос по Мединскому из чата: “Кнут и пряник. Кнут – Кадыров, пряник – Мединский. Или там подковерная война башен?”

– Я не хочу даже разбираться. Я считаю, что это вредно. Я озвучил свою гражданскую позицию. А там пусть разбираются. Кремль имеет больше информации. Он исходит из чего-то, это его право, его обязанность перед народом.

– Просят передать, что тебя все смотрят и ждут твоих сводок. “Подсадил всех знакомых, а за окном сирена воет. Класс”. То есть это с оккупированной территории Украины пишут.

– Пока оккупированной.

– Есть ли предпосылки того, что Донбасс войдет в РФ? Или просто было пустословие Пасечника и Пушилина?

– Почти наверняка. На 99,9, причем в очень близкое время, он войдет в РФ. Просто после того, как было принято решение начинать военную кампанию по Украине, дальнейшее содержание ЛНР и ДНР как отдельных осколков не имеет никакого смысла. Это имело смысл только в случае политического решения по Украине, о чем мы с тобой неоднократно говорили. Сейчас в этом нет никакого смысла. Конечно, они войдут.

– А остатки территории Украины без Донбасса?

– Там будет, мне кажется, очень интересный сценарий. Мне сейчас пишут с Украины: “Вы же понимаете, вы сейчас завоюете нас, а потом мы на первых же выборах сбросим любое ваше правительство”. Я им отвечаю в таких случаях: “А вы уверены, что будут выборы? С чего вы так уверены, что у вас будут выборы? Ребята, у вас был выбор до 24 февраля 2022 года. После этого момента у вас выбора нет.” Нравится это кому-то или нет – это уже его проблемы.

– Так это будет подконтрольная России территория?

– Вот. Самое правильное слово: подконтрольная России территория. В каком статусе – это вопрос обсуждаемый и многовариантный. Но то, что это будет подконтрольная России территория, – после 24 февраля это очевидно. Она будет иметь статус со временем. Но, тем не менее… Причем уже сейчас, после черты, которая была перейдена 24 февраля, вероятность того, что она долго будет независимой страной, очень маленькая.

– В западных СМИ ходят карты раздела Украины. Как ты думаешь, возможен ли раздел Украины?

– Это самый вероятный сценарий.

– То есть Польша и Венгрия могут рассчитывать…

– Обязательно попробуют.

– Попробовать-то они попробуют!..

– У них большие шансы, что так и будет. Для России это в какой-то степени упрощает ситуацию. Согласитесь, что завоевывать Галичину – это и хлопотно, и дорого, и потом себе же дороже. А сдать ее полякам… Вы ж поймите: главная задача – денацификация Украины. С учетом того, что бандеровцы учинили Волынскую резню, вырезали поляков сотнями тысяч, лучше, чем поляки, денацифицировать бандеровщину – даже россияне так не сделают. Россияне не смогли этого сделать. Хрущев их, так сказать, простил. А поляки не простят. Там такая будет денацификация – там на стену полезут бандеровцы.

– По денацификации есть вопросы. Тут Медведев немножечко обозначил контуры, что это такое. С его слов выходит: это отмена языковых законов.

– Да чушь это все.

– А как, ты думаешь, видит наше правительство процедуру денацификации? Что оно вкладывает в это понятие?

– Я не знаю. Мне никто не докладывал, что думает российское правительство. Я просто всегда был сторонником такой мысли: политика – это искусство возможного. Насколько будет возможно проводить ту или иную политику, настолько она и будет проводиться. Что мы сейчас будем говорить о том, что у нас будет, если мы еще не знаем, когда, на каких условиях и в каких границах будет закончена война? А от этого зависит в том числе ответ на твой вопрос.

– Вопрос из чата: долги Киева подлежат навешиванию на кого-то?

– Да забудьте о долгах Киева! Никаких долгов Киев уже никому платить не будет, с любой стороны.

– А Россия, допустим, если возьмет под контроль территорию?

– Забыли все долги! Не будет никаких долгов. И гражданских тоже. Люди, которые там банкам были должны, всё спишется.

– Это понятно, что когда людей освобождают (мне больше нравится этот термин – освобождение), то старые долги обнуляются, потому что и так несладко.

– А там чисто технологически по-другому не порешаешь. Банковская система старой Украины будет разрушена. Как это все перенести? Да никак.

– Пишут, что посмотрели твой ролик про ополченцев республик…

– Да, меня попросили люди, потому что действительно эту проблему все боятся озвучить. Многие люди задают такой вопрос, есть такая проблема. Я понимаю, что республиканскому руководству это неприятно: объяснять своим жителям, почему так получилось, не каждый лидер может. А так как я пообещал это сделать, я сделал. Действительно, многим ополченцам Донбасса, не имеющим никакого боевого опыта (там и студенты, и работники культуры и так далее) дали автоматы и некоторых бросили в Сумскую область. Они везде, в том числе в Сумской области, несли потери. И вот я объяснил, почему это было сделано, и какова их роль, и почему я считаю, что они не меньшие герои, чем солдат, подбивший танк.

– Ходаковский вчера писал на эту же тему. Причем он писал по поводу людей, которые вместе с ними сражаются, то есть выполняют абсолютно равные обязанности, и получилась такая печальная ситуация.

– Ну получилась, к сожалению. В подразделении Ходаковского мой друг сражался, точно такой же мобилизованный.

– То есть там даже сложно разделить, что они выполняют меньше каких-то обязанностей…

– Да нет, они выполняют важнейшую обязанность. Поймите, в армии нет не важных обязанностей, особенно на линии фронта. Когда зачищается дом, у каждого расписана своя роль. И если человек не выполнит свою роль, он подставит всё подразделение. Это ответственная работа, даже если ты не стреляешь в противника. Если ты выявляешь вражескую точку, вызывая огонь на себя, это наиважнейшая задача, самая опасная, самая рискованная.

– Я-то охотно верю, что все важны, и платить-то уж надо действительно, потому что у людей семьи, люди бросили работу, по сути.

– А вот об этом руководство должно задуматься. Я не понимаю этого действительно.

– Возможно, это чиновничий бардак. Просто не додумали.

– Скорее всего. Я думаю, эта тема будет подниматься, и, скорее всего, эту тему решат.

– Как можно впоследствии вернуть доверие жителей тех городов, которые сейчас под обстрелами?

– Оно само по себе вернется. По мере того как люди увидят по новой жизни, что их жизнь улучшается, и что это стоило того. Если не будет такого, значит, доверие не вернется. Все просто. Если они увидят, что в результате их жизнь стала лучше и полноценнее, все это забудется, как и страдания Великой Отечественной войны.

– Ну, хорошо, доверие вернуть потом можно будет. Включить пропаганду на полную мощность, улучшить жизнь… А вот как замотивировать людей не брать оружие против армии РФ сейчас, когда они находятся под прессингом украинской пропаганды?

– Сейчас самый лучший способ – это страх. Чтобы они понимали: вероятность гибели очень большая, вероятность нанесения противной стороне потерь минимальная. Та тактика, которую выбрала Российская Федерация, очень здорово удерживает многих людей от того, чтобы они взяли в руки оружие. Только страх. На данном этапе – только страх.

– А митинги, которые проходят в Мелитополе, Херсоне?

– В Мелитополе уже не проходят. В Херсоне проходят, потому что – у меня прямая информация – ребята не совсем правильно взялись за это дело. Но по опыту Мелитополя, я думаю, эта проблема там тоже решится. Там стандартная схема: выхватывается пара десятков активистов, после этого все затихает.

– Знаешь, что мне было удивительно: с незаконными митингами в России абсолютно замечательно борются. Последний митинг, где пытались выйти “за мир” – там не дали даже собраться.

– В России эта проблема решена уже давно во многом. Активисты давно выхвачены, с ними проведены профилактические беседы. Некоторые получили административное наказание, некоторые – даже уголовное наказание. Соответственно, сейчас уже трижды задумаются, а стоит ли. А отсюда малочисленность. В Белоруссии точно так же порешали проблему. Точно так же будет решена проблема в Украине. Там ничего нового придумывать не надо.

– Меня удивляло, что они вообще собираются, потому что у нас с этим вроде как все нормально уже, мы умеем…

– Там собираются, потому что у них многие люди сейчас слушают украинскую пропаганду. Даже на линии фронта, в том же Херсоне, они украинскую пропаганду еще слушают и верят, что сейчас ВСУ перегруппируются и пойдут в наступление.

– Кстати, вопрос: информационная война. Люди, которые пытаются узнать информация сами, наверняка видят и тебя, и наши каналы. А вот удается ли донести хоть каким-то образом информацию до людей, которые безоглядно верят украинской пропаганде?

– Нет. Сейчас нет. Но это нормально. Те люди, которые сейчас безоговорочно верят киевской пропаганде – их путь уже предначертан. После того, как они перейдут через критическую точку и поймут, что реальность, которая их окружает, не совпадает с той виртуальной реальностью, которую им вешали на уши, они начнут сомневаться. После того, как они начнут сомневаться, придет следующая стадия – разочарование. Потом у них будет апатия. Вот когда наступит апатия, тогда их, как говорится, берешь за жабры, и они начинают слушать всех остальных. Пока это бессмысленно, как горохом об стенку. Но когда стенка превращается во что-то аморфное, тогда можно с этими людьми что-то делать.

– Насколько Зеленский подвержен своей же украинской пропаганде? Знает ли он правду или он тоже находится в этом информационном коконе?

– Знает, конечно. Но у него выбора-то нет. Он уже подписал свой приговор, и он по нему идет. Ему не нравится, но, как говорится, уже всё…

– То есть им не манипулируют в данный момент? Он знает?

– Да он понял, что он лох, попал в очень нехорошую ситуацию, сам виноват, но на данном этапе это уже не имеет никакого значения.

– Спрашивают примерные сроки окончания спецоперации. Можешь назвать?

– Все зависит от того, на какой стадии ВСУ посыпятся. Если они посыпятся после разгрома Донбасских котлов, а там эта операция будет, я думаю, не менее месяца, то тогда нужно будет еще хотя бы месяца два. Если не посыпятся… Там просто намечается очень серьезная заруба. Там будут организовывать не только Донбасские котлы, там противник организовал довольно серьезные резервы. Там будет мясорубка конкретная. После того, как сражение будет закончено, у ВСУ, скорее всего, нормальных подразделений уже почти не останется, за редким исключением. Из-под Киева переброшены боеспособные части, много частей из центральной, западной Украины, даже с Южной Украины. Одесскую 28-ую бригаду вот начали раздергивать на Николаевское направление. Нормальных боеготовых резервов очень мало. В тылу остаются второочередники, то есть те, которых мобилизовали, у которых нет тяжелой техники, но многие когда-то были в зоне АТО. Всё! Это все равно уже гораздо менее боеспособные подразделения. То, что сейчас будет в районе Донбасса и восточной части Днепропетровской и Запорожской областей, в районе Харькова – это все решится. Там будет заруба еще пару месяцев точно. А потом еще тоже много от чего зависит.

– Украинские власти эвакуируют своих граждан в Запорожье. Люди, которые эвакуированы в Запорожье, Днепропетровск – рискуют ли они попасть на первую линию огня?

– Тот, кто останется – да. Они же имеют право и дальше поехать.

– Я читала, что не дают выехать дальше. Не знаю, насколько это правда.

– Да ладно! Там были моменты, эксцессы, кого-то расстреливали. Но я думаю, это связано с тем, что кто-то охотится на деньги. Там же сброд оружие получил. А если у сброда есть информация, что кто-то выезжает, то все ж прекрасно понимают, что ребята выезжают с бабками. Если зажиточная семья собирается, они ж там соседи, тероборона – они ж друг друга знают. В соседнем подъезде Вася, он был директором фирмы либо хозяином предприятия. У него дорогая тачка. Они видят, что он собирается выезжать – ну так это ж сепаратист чистой воды! Он еще с первой передачи не стартанул, как уже “не остановился в ответ на требования теробороны”! И, естественно, почти наверняка будет расстрелян.

– Ты получаешь информацию с мест. Насколько кошмарят теробороновцы людей?

– Совершенно по-разному бывает. От города зависит, от того, кто взял оружие. В теробороне есть разные люди: есть убежденные, а есть откровенно отмороженные бандиты. От этого зависят их действия. Если он убежденный, то старается действительно навести порядок, он считает, что охраняет свой район, он, как говорится в фильме, искренен в своих заблуждениях. Таких тоже очень много. Но в сожалению для жителей Украины, очень много и бандитов получило оружие. А вот от них одни проблемы.

– Есть человек, который рисовал карты БД и делал обзоры. Он потом написал, что ему позвонили из высоких кабинетов и попросили этого больше не делать. Юра, к тебе обращались с просьбой что-то делать или не делать, сказать что-то?

– Нет. Пока такого не было.

– Ты вполне всех устраиваешь…

– Дело не в том, устраиваю я или нет. Я таких просьб не получал. А устраиваю или не устраиваю – это ж такое дело…

– Какое твое видение дел по Приднестровью?

– Пока не будет решена проблема Украины, Приднестровская проблема решаться не будет. А после того, как будет решена проблема Украины, у Молдавии будет очень мало шансов не решить ее правильным путем, в пользу того, чтобы Российская Федерация была довольна.

– Нет ли злой иронии в том, что рассадником неонацизма является Западная Украина, а достается больше всего Восточной Украине?

– Да я бы не сказал, что только Западная. Там рассадник сейчас в Днепропетровске хороший, в Харькове азовцы хорошо обосновались. Проблема уже далеко не в Западной Украине.

– Вопрос по вкладам. Долги – понятно, что отдавать не надо. А что с вкладами в украинских банках.

– Они заморожены. Досрочно их взять нельзя. Только кому-то повезло, что его вклады можно будет снять, пока еще банковская система не разрушилась, вывести за границу по карте.

– А вообще за границей еще можно обналичить украинские карты?

– Мне знакомые, кто уехал, пишут, что да. А иначе – вы прикиньте: миллионы людей останутся вообще без денег!

– Российские же нельзя.

– Нет, российские – это другое, как говорят белорусы.

– Пишут тебе: “Спасибо за ролик про мобилизацию, с красивой картинкой перестарались”. Ну, эксцессы исполнителя. Не все умеют.

– Дури много. В армии дури хватает, в любой абсолютно.

– Спрашивают по поводу газа за рубли. Есть какое-то мнение у тебя?

– Это хорошо, конечно. Это правильно. И, я так понимаю, не только газ будет за рубли. И нефть будет за рубли, и еда будет за рубли. Ситуация ж в чем. Запад запретил работать западным компаниям в долларах и евро с Россией. Любые операции с долларами и евро не работают. Получается ситуация какая: Россия поставляет некий товар в эти недружественные страны; естественно, эти страны перечисляют на долларовый, евровый счет компании свои деньги на территории своей страны. А согласно объявленным санкциям дальше эти деньги не идут, замораживаются. Вот вы приходите на рынок, продаете картошку, а вам говорят: “Вот твои деньги у меня остаются. Они твои, но я их тебе не отдам, потому что у тебя доку́мента нету”.

– Украина же предлагает именно так рассчитываться за газ, и Эстония говорит: давайте депонировать и не отдавать…

– Неважно. Это детали. Я говорю, почему Россия этого делать не будет. Потому что это не имеет никакого смысла. Виноваты Европа и США.

– Пишут, в Одесской области большое скопление частей ВСУ. Будут Одессу штурмовать, как Мариуполь, или оставят до тех времен, когда удерживать ее станет бессмысленно?

– Нет. Бои там, скорее всего, будут. Но после Донбасса, не раньше.

– Просят прогноз по Зеленскому: нужен он или его сделают жертвой? Он исчезнет или будет убит своими нациками или спонсорами?

– Скажем так: убивать его пока смысла нет, потому что он все-таки легитимная власть. Для Запада это очень важно. Если Запад посчитает, что легитимная власть ему уже не нужна, то я за его жизнь не поставлю ломаного гроша.

– Спрашивают, как ты относишься к мнению Стрелкова. Наверное, надо сначала спросить: ты мнение Стрелкова знаешь?

– Я даже не хочу его узнавать. С 2015 года я отношусь к любому мнению Стрелкова, как к абсолютному бреду. Жители Донбасса не дадут мне соврать: сколько он им обещал уничтожающих наступлений на территорию Донбасса? Я сбился со счета, это были десятки.

– Сейчас у него вообще блестящее мнение. Его украинские пропагандисты сегодня прямо залюбили страшным любом, потому что…

– Они всегда его любили.

– Нет, он сказал, что украинская армия молодцы, классно воюют, а вот российская по сравнению с ними совсем плоха.

– Знаете, если бы не было 2014 года, за то, что делает Стрелков, его вполне могли бы привлечь согласно российскому законодательству. Его не трогают только из-за 2014 года.

– Еще не вечер… Вопрос: кто может оформить капитуляцию с украинской стороны? Ведь Зеленский не является условным фюрером, лидером государства, после приказа которого армия сложит оружие, и тем более не будет партизанской войны?

– Наглядный пример – 1945 год. Капитуляцию Берлина принимали ж не у тех людей, кто официально был правительством страны, а у тех, кто командовал вооруженными силами на данном участке. То есть безоговорочную капитуляцию принимали у подразделений немецкой армии. Соответственно, тот, кто ими руководит на тот момент, тот может подписать капитуляцию. При чем тут Зеленский?

– То есть, в принципе, те, кто принимает решение об открытии огня…

– Тот, кто отдает команды солдатам, тот может подписать капитуляцию и дать приказ своим солдатам сдаться.

– Как ты думаешь, насколько активной может быть партизанская война?

– А это зависит от принятых решений и первых действий. Если все будет нормально выстроено, будут нормально полицейские участки организованы, будут нормально тылы организованы… И здесь самое важное – это первое столкновение. Как только в первом столкновении российские войска покажут, что там тормозов не будет, будут все уничтожаться безоглядно – всё, проблем не будет. Пример – Херсон. Помните, когда была зачистка Херсона, так называемая тероборона попыталась остановить российскую колонну. Она даже не успела ничего сделать – была покрошена в мелкий винегрет. Всё, Херсон, не считая придурков, которые там выходят – ну они ж не опасны, они просто выходят. Никаких терактов, стрельбы – ничего.

– Это Сиреневый сад? Страшное видео.

– Да. На самом деле, это очень важно. Если они одержат победу, и за это им ничего не будет – тогда держитесь. Очень многое от этого зависит.

– “Хороша та армия, у которой есть боевой опыт”. А насколько боевой опыт украинской армии сейчас пригодится им в тех же самых городских боях?

– А он уже пригодился. У российской армии этого опыта почти не было. А у украинской – есть, и они еще могут оказывать довольно серьезное сопротивление. Он действительно полезен.

– А за какое время армия набирает боевой опыт?

– От обстоятельств зависит. Эту ситуацию ж нельзя взять и нарисовать, разбить на куски.

– Ну можно сказать, что за месяц те российские подразделения, которые участвуют в активных боях, уже набрали необходимый опыт, чтобы сравняться с украинской армией?

– Какие-то смогли набраться, какие-то нет. Разные ж подразделения находились в разных условиях. Опять же. Было какое-то боестолкновение. Вычислили, что есть проблема в офицерском составе. Офицер не соответствует должности. Если его снять и поставить того, кто будет соответствовать этой должности, естественно, это резко усилит боеспособность, если нет – этот опыт даст, конечно, что-то, но далеко не то, что мог бы дать. Это очень многовариантная проблема, и нельзя говорить: месяц, два и так далее.

– А насколько опытна армия ЛДНР?

– А вот она опытна, старые части. Новые, конечно, обнять и плакать. А опыт старых очень пригодился. Обратите внимание, что на передке в Мариуполе – ДНРовские войска.

– Еще обращают внимание, что ЛНР освобождают довольно хорошо, резво и без сильно кровавых столкновений.

– У них ситуация проще.

– Ну да, у них поменьше было укреплений, это понятно.

– Конечно. С Попасной до сих пор справиться не могут, а армия ЛНР – уже Волноваху взяли, Мариуполь почти взяли, благодаря, в том числе, российской помощи. И сейчас прорываются. Ну, в Горловке российские войска тоже есть, конечно, но, тем не менее… Опять же, Марьинка. Там ДНРовские войска.

– Понятно, свою территорию освобождают, наверно, с большей охотой.

– Нет, почему? А ЛНР? Попасная – не их территория, что ли? Я бы не сказал, что войска ЛНР более боеспособны. Думаю, донецкие боеспособнее все-таки.

– Спрашивают: могут ли нынешние ВСУ воевать на нашей стороне или это невозможно? Я не совсем поняла вопрос…

– Я понял примерно вопрос. Я считаю, что после того, как Украина будет денацифицирована, и пройдет какое-то время, промоются мозги обратно – другого варианта нет, вот тогда можно будет через время собрать такую армию на Украине, которая будет плечом к плечу воевать, если надо (дай бог, не надо будет воевать) дальше за общие идеи и за общие цели. Это все будет неизбежно.

– Вопрос, который, наверно, всех интересует. Могла ли Россия решить подобным образом украинский вопрос в 2014-м, когда и армии такой у Украины не было, и на момент мая 2014-го тот же “Азов” насчитывал всего 70 человек?

– Нет, не могла. Вернее, конечно, военным путем решить проблему она могла, но мы ж понимаем, что главная проблема сейчас – не военная, а противостояние с Западом. Она получила бы ровно такие же санкции, и в 2014 году она бы их не выдержала. Это была главная проблема, которая не позволила тогда России пойти до конца. Стрелков просто показывает, насколько он недалекий человек. Я общался с ребятами, и многие ребята, которые работают в ополчении, о Стрелкове очень невысокого мнения. Это не мои слова, я передаю слова офицеров: его уровень – это максимум рота, батальон. На все остальное у него не хватает знаний, чтобы понимать задачи, что и за чем стоит. Когда он говорит, что в 2014 году надо было идти до конца, это говорит о том, что он абсолютно не разбирается ни в экономике, ни в политике. И он не понимает, что Россия рухнула бы в 2014 году, если бы пошла до конца. В силу объективных экономических и политических обстоятельств. Интеллекта у него на это не хватает, к сожалению. Ну, он, собственно говоря, полковник ФСБ, а не политик, не экономист.

– Подытожим: в военном отношении Россия могла, это был бы вопрос более легкий…

– Вообще без проблем. А дальше что?

– …а в экономическом…

– …рухнула бы.

– Ну ладно. Я-то (на Стрелков, а я) считаю, что наша экономическая неспособность в 2014 году пойти на это сейчас стоит жизни многим людям.

– А если бы Россия проиграла войну, экономически рухнула и свалилась бы в 90-е, скольким людям это стоило бы жизни? Как считать?

– Не знаю.

– Я считаю, в 90-е годы Россия потеряла миллионы жизней. Миллионы! А суммарно, если по кумулятивному эффекту, то десятки миллионов. Вот как посчитать?

– “В нынешней ситуации ВСУ доверять невозможно”. Пример перехода… Мне кажется, это частные примеры. Кому-то можно доверять, кто-то так переходит, чтобы не убили…

– Дело не в этом. Сейчас очень важно показать солдатам ВСУ, что у них есть выход. Поймите, когда была Великая Отечественная война, был приказ немцев брать в плен не потому, что кто-то их очень любил, а потому что это способствовало дальнейшей сдаче в плен остальных. И немцы в 1942 году очень неохотно сдавались в плен. Например, по итогу Сталинградской битвы было окружено 330 тысяч человек, а сдалось в плен менее 100 тысяч человек. То есть 3/4 предпочли погибнуть в боях. А когда была уже Белорусская операция через полтора года, большинство немецких солдат сдалось в плен, понимая, что ничего с ними там не случится. Как вы считаете, стоит этого того, чтобы брать в плен и нормально к ним относиться, чтобы ваши же солдаты потом не гибли, пока ВСУ сопротивляется…

– Нет, нет, это не вопрос отношения к пленным. Тут все понимают и все видели реакцию на наших пленных…

– А искренность в данном случае не важна. В данном случае важен результат.

– Стоит ли обменивать?

– Конечно.

– А вот то видео с пытками пленных, которое появилось в Сети, – оно же было специально заброшено для озверения?

– Конечно. Но эффект получился абсолютно обратный. Весь мир, даже западный, возмутился. И на сегодняшний день, мне вот перебросили: во Франции распространяют листовки “А вы знаете, что “Азов” – это нацисты?” Это по ним так сильно ударило! Они сделали огромнейшую ошибку. С точки зрения политической это была катастрофическая ошибка для Киева.

– Но ведь, допустим, невыпуск людей из Мариуполя до того момента, пока российскими войсками не была разблокирована возможность выхода – это же тоже политическая ошибка? Ведь весь мир видел.

– Нет. Весь мир не знает, что это делало именно ВСУ. Весь мир считает, что это делала российская армия. Понимаете, дело не в численности жертв. Вопрос в том, насколько это имело серьезный [медийный] эффект. Наглядный пример – вьетнамская война. Вьетнамская война была американцами в военном вопросе выиграна, в политическом – проиграна. Причем им пришлось позорно убегать из Южного Вьетнама, и это было их поражение. Они во время войны убили несколько миллионов вьетнамцев. И наплевать всем было на то, сколько миллионов было убито. Но когда американские солдаты зачищали деревню Сонгми во Вьетнаме, и об этом узнал весь мир – солдаты убивали мирных людей, детей, женщин – и это стало известно в американском обществе, это произвело эффект взорвавшейся бомбы. И благодаря этому сюжету – а там было убито “всего” несколько десятков человек – именно он сыграл роль. И на то, что в Мариуполе сейчас много людей погибло, и город был закатан в асфальт, западному обывателю наплевать. А этот момент, который докатился – вот они, нацистские преступники, действуют. как нацисты, как ИГИЛовцы – это произвело эффект. Не в количестве дело. Здесь важно, какой именно эффект был произведен.

– Будем надеяться, что этот эффект сработает.

– Он уже работает.

– Просят узнать у тебя, будет ли символично, если к 9 мая Украина капитулирует? Ну я тогда вдогонку свой вопрос: а возможно ли к 9 мая?

– Нет. Маловероятно.

– Спрашивают, когда освободят Северодонецк.

– Уже скоро. Операция по, скажем так, “окотлованиванию” этой группировки уже пошла. Сегодня под Горловкой в обед артиллерия работала очень плотно по этому региону, то есть прорыв там идет. Я так понимаю, сейчас российские войска перегруппируются немножко день-два под Изюмом и пойдут в прорыв. И участь это группировки будет предрешена.

– Вчера во “Взгляде” была статья о том, что число твоих подписчиков на Ютубе превысило число подписчиков Шария. Странно, конечно, что это является “темой для”, но как ты-то сам к этому относишься?

– Ну как… Наверно, все-таки положительно. Так зрители дают оценку моей работе и работе Толика. Анатолий просто показал, что в данной ситуации он абсолютно не знает, что говорить. Та парадигма, которую он для себя выстроил, разрушилась 24 февраля. А в новой он себя найти не может. Он-то себя позиционировал как политика, лидера политической партии на Украине. А сейчас это не имеет значения. Более того, значительная часть актива его партии сейчас активно выступает с русофобскими позициями. Естественно, лидер партии должен либо идти против них, соответственно, против своей партии, либо поддержать ее. А все его подписчики – противники нынешнего киевского режима. То есть он попал в такой политический цугцванг, из которого выхода нет. Плюс у него вторая проблема: у него все активы в Европе. Соответственно, если он активно поддержит Россию, у него есть большие шансы лишиться всех своих активов, как господин Чичваркин, например.

– Господин Чичваркин Россию-то не поддерживал.

– Но он выступал как друг Путина, и на него наложили санкции. Если бы на господина Шария наложили санкции… Хотя он гражданин Украины, тут вопрос сложный… Тем не менее, риск такой у него тоже есть. Он на политическом шпагате, и ему надо определиться. Он должен понять, что сидение на двух стульях уже не получится. Вот как вчера российская власть убедилась окончательно, и российский народ показал, что никаких договоров с нацистской Украиной быть не может, то есть никто власти этого не простит, точно так же и Шарию. Чем дольше он тянет со своим определением, тем он делает хуже, если он хочет иметь какое-то политическое будущее либо еще какое-то будущее для себя. Сидение на двух стульях за-кон-чи-лось.

– Насколько я поняла, он сейчас выступает как противник войны и за мирных жителей. Но можно ли сейчас занимать такую позицию или надо занимать сторону?

– Нет. Надо занимать сторону. Это не позиция. Я же говорю: это попытка усидеть на двух стульях. И если Анатолий будет продолжать этим заниматься – ну, да, он будет проживать, как обычный украинский гражданин, в Европе, но очень быстро перестанет быть тем, как он был еще месяц назад.

– А кем он был месяц назад?

– Очень серьезной фигурой в информационном пространстве, так называемым лидером общественного мнения. Сейчас он таковым уже не является.

– Ну, да, я от него отписалась после того, как его мнение стало не очень интересно.

– А есть ли оно, это мнение?

– Черт его знает. Ты же сам говоришь, что человек находится в Европе.

– Есть люди, которые тоже находятся в Европе. Они уже определились. В данном случае неважно, куда он определится, в какую сторону. Но ему надо определяться. Естественно, в сторону украинской оппозиции официального Киева он не может себе позволить определиться. А в сторону России – он боится.

– Спрашивают прогноз по Марьинке.

– Ну, зачищают ее. Зачистят – потом в Красногоровку. Там всё уже определено.

– Спрашивают: Славянск сильно укреплен, будут его брать?

– Укреплен. Там сама по себе и гора Карачун хорошо укреплена. Пока Карачун будет под ВСУ, очень трудно будет это все штурмовать. Я с ужасом думаю, что будет со Славянском.

– То есть может ли судьба Славянска быть похожей на Мариуполь?

– Скорее всего, там будут брать не Славянск и Краматорск. Сначала возьмут Карачун, а потом все остальное ляжет. Почему сейчас не берут Северодонецк и часть Рубежного? Потому что есть Лисичанск, который возвышается над ними. Нет смысла их брать. В Изюме надо было прорубать окно. Там вариантов не было, надо было проламывать. Поэтому пошли напролом. Здесь такой проблемы нет. Скорее всего, сначала будут брать Карачун. А потом, когда Карачун будет взят… А Карачун, скорее всего, будут равнять с землей, точно так же, как Саур-Могилу в 2014 году, причем по нему будет применено ВСЁ.

– Целый месяц российская армия уничтожает военные объекты Украины, в том числе аэродромы, и все равно до сих пор взлетают. Откуда они взлетают?

– Если кто не знает, то вообще-то нет такого, что раз, уничтожили аэродром, и он больше нерабочий. Есть определенные процедуры. Ты можешь быстренько закидать воронку, залить новую взлётку бетоном. Это же не лайнер двухсоттонный сажать. Это истребитель. Он, в принципе, и с грунтовки может взлетать. В данном случае ввести его обратно в в состав – это вопрос нескольких дней.

– И что тогда делать?

– Еще раз выводить из строя. И вот так пока там кто-то будет что-то использовать. Опять же, для Байрактара, например, длина взлетно-посадочной полосы – несколько сотен метров. То есть можно с любого куска его запускать и на любой кусок сажать. Понятие “вывели из строя” очень условно.

– Вопрос про Московский патриархат, внесенный законопроект в Раду об обязательном переходе в ПЦУ, иначе всё, враги Украины.

– На данном этапе это уже неважно. Они считают, что они победят, и они решили, пользуясь случаем, решить, в том числе, эту проблему. Но в данном случае это уже неважно.

– Олег Царев озвучивает проблему – и ее мгновенно начинают решать. Похоже, у него прямая связь с Кремлем. У него какое-то предназначение?

– Насчет предназначения не знаю. Есть ли у него прямая связь с Кремлем? Это очевидно.

– То есть возможно ли, что это будет, так сказать, представитель…

– Я не исключаю такой возможности. Но данных, естественно, у меня нет. В принципе кандидатура мне нравится.

– То есть если будут выборы, ты за него проголосуешь?

– Я уже сказал: выборов не будет.

– Ну мало ли. У нас любят легитимно все делать.

– В Кремле выборы? Юль, ну как ты себе представляешь в Кремле выборы? “Мы выносим на голосование, кого будем ставить представителем…”

– Нет, не в Кремле. А, допустим, мы проводим выборы нового президента на Украине.

– Я же тебе сказал: не будет там никаких пока выборов.

– От нашего Кремля все можно ожидать.

– Да не будет. Пока не будет гарантированного результата, никто ничего проводить не будет.

– Хорошо, хорошо. Просят тебе передать благодарность за труд и пожелание отдохнуть. Ну, ты вообще выглядишь гораздо лучше, чем в прошлый раз.

– Я вчера впервые семь часов поспал! Впервые! Это ж праздник!

– Ну это заметно. А вообще сейчас уже попроще стало через месяц?

– Первая неделя была самая тяжелая. Хотя сейчас тоже момент, когда все устали. Это тоже надо – поддерживать в людях бодрость, силу духа. Сейчас второй такой тяжелый момент до первой серьезной победы. Мариуполь будет взят – всё, уже легче. Когда будет разгромлен Донбасский котел – вообще все упростится. Настолько все упростится, что можно будет отдохнуть.

– Вообще Мариуполь практически взят, насколько я понимаю, там есть отдельные…

– Еще не все. Там есть где сражаться. Вспомни Донецкий аэропорт. Там тоже оставалось несколько десятков человек – они же держались долго.

– Они, в основном, держались, потому что была договоренность о ротации…

– Неважно. Важно то, то держались. И там побольше все-таки боевиков, чем в Донецком аэропорту.

– А насколько высоко мотивирован “Азов”, который сидит в Мариуполе?

– Ну как высоко… Они понимают, что живьем их брать не будут.

– Почему они не воспользовались коридорами, которые им давали?

– Откуда я знаю, почему они не воспользовались коридорами, которые им давали? Это вопрос не ко мне. Они идейные люди. Почему-то в России не понимают, что нацистская идеология – это все равно идеология. Чтобы победить страну с идеологией, нужно победить идеологию. И на сегодняшний момент я могу с удовольствием сказать, что Россия обречена иметь идеологию. Иначе она борьбу против Запада не выиграет. И то, что еще недавно российская элита рассказывала, что нам идеология не нужна, мы как-нибудь без нее проживем, – уже нет. Эта война уже предопределила то, что Россия будет с идеологией. Неважно, какой. Важно, что вариант без идеологии уже не работает. Чтобы победить в этой войне, нужна идеология.

– Но мне кажется, для граждан страны очень важно, какая идеология.

– Мы сейчас не будем опускаться до дискуссии, какая должна быть идеология. Просто сам факт, что она уже будет. По сути, эта война – уже идеология. И вчерашний день, когда народу Российской Федерации показалось, что кто-то наверху идет на сговор с нацистами, хотя этого не было, и дружно взбрыкнулся, это уже говорит о том, что в низах эта идеология есть. Если верхи эту идеологию не примут, плохо им будет.

– Ты знаешь, что меня удивило? Те каналы, те люди, которые всегда писали про решения наверху хорошо, в крайнем случае, если уж совсем было решение не очень, они молчали – даже они вчера высказались!

– Да, вот это говорит о том, что у народа идеология есть. Если эту идеологию элита не примет, значит, в России будет другая элита. Это не то что кто-то хочет, не хочет, вносит раскол. История показывает, что это не-из-беж-но.

– Глубинный народ, о котором нам говорили, наконец-то проснулся…

– Созрел.

– Отпускаю тебя. Говорить, конечно, много есть о чем… Спасибо тебе огромное, что ты к нам пришел, рассказал.

– Ну я же никогда тебе не отказывал.

– Я стараюсь тебя особо не дергать, правда. Но иногда, как вчерашний случай…

– Спасибо. Да, может, кто не знает, Юля породила вот это чудовище в Интернете, которое вы сейчас видите.

– Ну, не Юля…

– Ну, в том числе. Ты одна из нескольких человек, которые это породили.

– Да, вот это правильно, я одна из нескольких.

– Ты много недель упорно меня тащила в Youtube.

– Юр, ты тогда создал классную интригу. Твое появление на экране вызвало фурор!

– Именно поэтому я Юле никогда не отказываю.

– Спасибо, Юра, спасибо огромное! Желаю тебе всего хорошего, отдыхай, побольше сводок с фронтов. Огромное спасибо, до встречи!

– Пока.

Ссылка на видео: https://rutube.ru/video/5f6b372229767fc4b8289844706a24c9/