ВС РФ против ВСУ – полгода спустя (Часть 1): Почему в ВСУ расстреливают дезертиров

Полгода войны уже стали историей. Что изменилось за это время? Как изменился характер войны, силы сторон, качество войск? И что следует ожидать далее?

Обо всем об этом мы с вами и поговорим.

Здравствуйте, мои уважаемые зрители! На дворе у нас 22 августа. И сегодня я хочу начать цикл материалов, посвященных анализу, почему за последние несколько месяцев так заметно изменилась ситуация на фронтах, и почему союзные силы сегодня начинают воевать по-другому, то есть идут в наступательные операции в гораздо бóльших масштабах, чем это было месяц-два назад, и почему сопротивляемость украинского режима так заметно падает.

Войны всегда делятся на два типа. Это скоротечные войны, где обычно главную роль играют хорошая подготовка армии до войны, и войны затяжные, когда обе армии, которые схлестнулись между собой, не выявили в первые несколько месяцев победителя. И дальше основным фактором, играющим на победу, является лучшая подготовка к войне страны в целом.

Первые месяцы войны показали, что кадровые украинские вооруженные силы, которые имели за плечами восьмилетний опыт боев, очень неплохо подготовились к войне, в отличие от российских вооруженных сил, которые, очевидно, готовились к войне другого типа. Но так как ресурсы Украины несоизмеримо меньше российских, то, естественно, украинские вооруженные силы не могли выиграть эту войну в короткой скоротечной кампании. Таким образом, к концу марта – началу апреля война зашла в тупик. И уже тогда стало понятно, что она будет долгой войной на истощение.

Российское командование, понимая свои слабые стороны, а именно: нехватку хорошо подготовленной пехоты, начало готовить резервы. Уже тогда были заложены основы формирования новых добровольческих частей, которые сегодня начинают массово появляться на фронте. Также было заметно подчищено мужское население на Донбассе. Все это вместе в какой-то степени решило проблематику наличия пехоты, без которой занятие территорий просто невозможно.

Вторым важнейшим моментом стало техническое оснащение. А здесь уже игра пошла в одни ворота. Причем с каждым новым месяцем тотальное превосходство России в авиации, артиллерии, танках и другом тяжелом вооружении становится просто всеподавляющим, несмотря на то, что Запад попытался было организовать поставки своей техники украинским вооруженным силам. Но они столкнулись с очевидными проблемами, которые я обрисовал еще в апреле.

И самой главной проблемой являются ремонтные мастерские. Не может высокотехнологичное оружие Запада, которое, как и любое другое оружие в боевых условиях, довольно быстро выходит из строя и требует ремонта, без нормального технического обеспечения долго воевать, как положено. Причем чем более высокотехнологичное вооружение, тем менее оно подходит той стране, где не налажена ремонтная база для ремонта этих систем вооружений.

Наглядный пример – немецкие САУ Panzerhaubitze 2000, которых немцы поставили, по-моему, 15 единиц (10 единиц поставила Германия, 5 единиц – Нидерланды – Прим. ред.). На сегодняшний момент, по данным украинских источников, в строю осталось всего 5. Причем подавляющее большинство этих систем вышло из строя вследствие технических поломок и невозможности их исправить на территории Украины.

То же самое касается и французских CAESAR,

и американских “Паладинов”,

и даже американских легких буксируемых гаубиц M777, которые намного менее технологичны, чем САУ, но тем не менее они достаточно технологичны и достаточно сложны для обслуживания украинскими расчетами.

И значительную часть этих артсистем украинские вооруженные силы потеряли не от прямого огня российских вооруженных сил, хотя и таких потерь довольно много, а вследствие того, что они вышли из эксплуатации вследствие технических поломок.

А советских образцов вооружений у украинских вооруженных сил становится все меньше, меньше и меньше, несмотря на то, что из Европы уже было выгребено буквально все, что только можно: и танки, и самоходные артиллерийские установки, и буксируемые гаубицы, и бронемашины, и все остальное. Все равно этого не хватает, все равно это быстрее выходит из строя, чем поступает новое на вооружение.

Именно по этой причине техническая вооруженность украинских вооруженных сил падает из месяца в месяц. И сегодня она стала буквально критической.

Судя по той информации, которая идет с линии фронта, противник в местах нанесения нами основных ударов не может нормально организовать даже контрбатарейную борьбу, что мгновенно превращает украинскую пехоту буквально в мальчиков для битья, о чем мы и видим многочисленные видео украинских пехотинцев, которые жалуются на просто всеподавляющий артиллерийский огонь, на который украинские вооруженные силы ничем ответить не могут.

В свою очередь, у российского командования таких проблем нет. Да, с высокотехнологическими системами вооружений у российской армии пока есть проблемы. Мы, не имея таких возможностей по ведению разведки, как это есть у стран – членов НАТО, чьи ресурсы полностью предоставлены в распоряжение украинских вооруженных сил, не можем наносить такие же точечные и очень эффективные удары, как HIMARS, M777. Но мы всему этому можем пока противопоставить вал огня и постепенное улучшение способов ведения боевых действий, пусть и медленного, но улучшения тактики, в том числе и применения артиллерии, авиации и бронетанковых войск.

Именно по этой причине техническое вооружение российских войск и вообще всех союзных сил на линии фронта стало всеподавляющим по отношению к ВСУ.

А еще очень важным фактором стало улучшение качества войск. Дело в том, что лучшие украинские войска были выбиты во время боев февраля, марта, апреля и даже начала мая. На сегодняшний момент подавляющее большинство, уже, наверное, более 80% личного состава украинских вооруженных сил – это не кадровые военные, это резервисты. Причем качество украинских и российских резервистов заметно отличается.

В российские добровольческие части берут людей, которые прошли срочную воинскую службу, имеют соответствующую подготовку. Их сбивают в довольно боеспособные подразделения и потом бросают на фронт.

У резервистов ВСУ, на первый взгляд, ровно та же ситуация, но с одним очень важным исключением. Дело в том, что по мере развития тактики уничтожения украинских подразделений на фронте путем перемалывания их артиллерией российские войска по мере нахождения на линии фронта постепенно набирают боевой опыт. Украинские войска такой боевой опыт набрать не могут, потому что украинские резервы просто уничтожаются. И на фронт все вновь и вновь поступают необстрелянные пополнения. И таким образом, качество войск на линии соприкосновения от месяца к месяцу меняется в пользу российского командования. И это по мере увеличения пехотных частей союзных войск на фронте и перевело войну на новый этап. Если в апреле-мае мы были в тупике и максимум, чего мы могли добиться, – это уничтожение мариупольской группировки противника, уже в конце мая – начале июня мы смогли организовать серьезную фронтовую операцию по освобождению Северодонецко-Лисичанской агломерации. А сегодня, спустя буквально полтора месяца после этого, мы уже можем атаковать сразу по многим направлениям. А противник нормально сопротивляться не может.

А дальше все для противника будет только ухудшаться. Нормальных работоспособных систем вооружения советского образца все меньше и меньше. Боеприпасов к ним вообще катастрофически не хватает. Натовских систем вооружений тоже становится все меньше и меньше, потому что страны – члены НАТО столкнулись с проблемой технического обслуживания своих вооружений и понимают, что это все просто бросание железа в болото. Плюс многие европейские страны откровенно боятся из-за позиции России по газовому вопросу поставлять новые системы вооружений. Это все и сказывается на фронте.

Сегодня украинские солдаты по всей линии фронта, где наши войска атакуют, везде говорят одно и то же: “Нас не прикрывает авиация, нас не прикрывает артиллерия, у нас нет тяжелых систем вооружений, нас все бросили, мы пушечное мясо, а когда мы пытаемся уйти с позиций, нас уже расстреливают.

И вот на днях появилась информация о том, что дезертирами сейчас на Украине считается примерно 4,5 тысячи военнослужащих – не тех, кого не смогли призвать на службу, а тех, которые дезертировали из своих частей. Уклонистов, наверно, на пару порядков больше.

Причем 4,5 тысячи солдат – это же, естественно, надо брать не на всю армию. Это надо брать на полевую армию, потому что дезертиры, в основном, оттуда. А это, если разбросать всё на полевую армию, примерно 2% ее личного состава – на самом деле, очень много.

А ведь огромная масса солдат ВСУ на сегодняшний момент, по факту уже будучи дезертирами, пока еще ими не объявлена. Именно по этой причине украинское командование все больше и больше применяет практику расстрелов: рекомендует офицерам расстреливать своих солдат на месте, чтобы заставить остальных воевать.

Правда, как показывают исторические примеры, такая практика может работать только в одном случае: если солдаты верят, что после войны государство, которое применяет эту самую практику, останется, и они понесут заслуженное наказание.

А если они убедятся в том, что государства Украина после войны не будет и, соответственно, эти самые преступления перестанут таковыми быть, то ситуация очень быстро может измениться. И солдаты могут уже сами начать расстреливать своих офицеров, хотя бы для того, чтобы спасти свою жизнь. И тогда любая армия очень быстро превращается просто в толпу хорошо вооруженных бандитов. И естественно, все это видят западные спонсоры украинского режима. А отсюда их задумчивость: а стоит ли помогать этому режиму дальше? Для режима Зеленского это очень тревожный даже не звоночек – это уже набат.

В следующий раз мы с вами поговорим об экономической составляющей противостояния России и Украины.

Ссылка на видео: https://rutube.ru/video/03a9447f713f584b84f6724ef5d28a04/