— Я не думаю, что это [теракты – Прим. ред.] связано именно с контрнаступлением, тем не менее такие акции предполагались. Очевидно было, тем более Брянск — там очень много лесов, зайти  ДРГ противника в принципе можно. Если обратите внимание, подрывы железнодорожных путей, где сходили с рельсов эшелоны, были именно в Брянской области. Там для этого просто идеальная ситуация. Не случайно и наши партизаны там работали все время в Великую Отечественную. Теперь ДРГ противника заходят и взрывают железнодорожные пути, и очень много в последнее время.

Вот два последних случая – нанесение ударов по складам ГСМ, тоже очень яркая пиар-акция. Не скажу, что это что-то глобально меняет для нас. Но понятно, что картинка получается очень красивая. В целом пока нигде не замечено, чтобы у нас были какие-то проблемы с ГСМ. Даже если какое-то количество резервуаров будет уничтожено, это принципиально ни на чем не отразится.

Тем не менее перед так называемым контрнаступом это хороший такой идеологический подъем для противника: “Вот видите, мы можем наносить удары!” Опять же, надо испортить нам 9 мая. Очевидно, они готовятся к этому очень серьезно. Я думаю это далеко не последняя акция. До 9 мая они будут только нарастать. Ну и нашим контрразведчикам и службам придется, конечно, попотеть. Они, кстати, тоже берут много групп, мы тоже видим это.

— Я поэтому и сказал, что предотвращается гораздо большее количество, чем реализовывается. Просто с той стороны, конечно, любой их теракт, совершенный на территории России, раздувается в огромную перемогу этой большой информационной машиной. А наши удары, которые каждый день сейчас идут по складам с горючим, по боеприпасам, и очень эффективны, там вообще не замечают,  преподнося все так, как будто ничего не произошло. Наши удары сейчас — тот же Павлоград, сегодня ночью продолжали бить. Расскажите, кстати, куда били, потому что украинцы опять говорят, все ракеты сбиты, ПВО работает великолепно. Насколько это мешает началу контрнаступления и оттягивает его? То, что мы сегодня обсуждали, правильно Олеся тоже говорила, что с той стороны нам обещают, что надо быстрее начинать, а то Россия, то есть мы, уничтожим все склады и боеприпасы.

— Конечно, мы им здорово мешаем. Сегодня удары были в районе Киева, в районе Днепропетровска, Запорожской области,  восточная Сумская, Полтавская, Харьковская. То есть там, где действительно сосредотачиваются части, силы противника. Очень много информации сейчас идет о перегруппировке в районе Славянска, Краматорска. Есть информация о том, что вследствие улучшения погодных условий (а они уже на горизонте, дожди там закончились) сейчас почва там может десять дней просохнуть, и противник может пойти в так называемый контрнаступ. Понятно, что подготовка к нему идет и, я так понимаю, она на завершающем этапе. Чтобы сорвать их, мы наносим удары.

Кстати, сегодня появилась информация о том, что в районе Артемовска противник все-таки будет проводить локальное контрнаступление с целью обнуления наших успехов в районе Артемовска. Именно по этой причине они отчаянно пытаются сейчас удержать остатки западной части города, чтобы не дать нашим частям завязать себе руки для парирования их контрудара.

Я думаю, в районе Артемовска тоже, скорее всего, начнется отвлекающий контрудар, потом перерастет на юг в зависимости от того, насколько это успешно у них будет проведено. Обычно всегда так бывает: перед основным ударом есть какой-то отвлекающий удар, который позволяет отвлечь силы противника.

— А какой в этом военный смысл, кроме идеологической подпитки населения? Там же все пристреляно с нашей стороны, там все готово для того, чтобы их встретить.

— Всё не бывает готово никогда. Понятно, что мы готовимся, мы видим передвижения, мы наносим, кстати, удары. Последние два дня даже “Солнцепеки” подключились на Северском направлении. То есть, очевидно, мы выжигаем, где только можем, замечаем силы противника и, таким образом, сбиваем их наступательный порыв. Знаете, как в боксе пытаются сбить дыхание противнику, чтобы он не смог наносить удары. Вот можно сказать по боксерской терминологии, мы сбиваем им сейчас дыхание. А если сбить дыхание, то они не смогут нанести удар всеми силами. И этот удар будет  гораздо легче парировать, чем он будет парирован в случае, если они смогут сконцентрироваться и нанести его всеми силами.

— Все всех запутали. Совершенно не понятно, где будет удар, когда это будет, на что обычному зрителю нашей программы обращать внимание в информационном плане, то есть: “Если происходит это, то — готовьтесь”.

— Я хотел бы обратить внимание. Заодно, пользуясь случаем, хочу сказать это еще раз. Предыдущий опыт говорит о том, что как только начнутся какие-то серьезные боевые действия с контрнаступом, нас просто завалит вал всяких провокационных вбросов, которые будут идти с той стороны. И самое важное — пытаться на первую информацию не реагировать. Как показывает практика, в течение шести-семи-восьми часов ситуация проясняется, становится все понятно. И ни в коем случае не надо пытаться разгонять волны, которые противник сознательно будет нам вбрасывать. Любую информацию, которая появилась, нужно будет еще раз для себя в голове перепроверить спустя полсуток хотя бы, и тогда все будет более-менее понятно. Ни в коем случае не втягиваться: вот первичка пошла — и начинать гнать волну, панику, помогая тем самым противнику сметать наши информационные редуты.

Источник