— Линия фронта — почти тысяча километров. А хватит ли у противника ресурсов, чтобы раздергивать, изображая главный удар, спрятать его в каком-то другом месте? Возможно ли это вообще?

— В какой-то степени возможно. Как это было в прошлом августе – сентябре? Опираясь на мощную инфраструктуру Харькова, в подземелья закачали огромное количество бронетехники, которая вышла буквально в последние несколько суток и целыми колоннами шла к линии фронта. Вариант такой возможен. А мы не можем сейчас контролировать, что и куда они завезли в эти подземелья.

Изобразить разведку боем на многим направлениях у них сил хватит, для этого на каждом направлении нужно буквально пару-тройку батальонно-тактических групп. И таким образом, они могут скрыть какие-то свои приготовления. Это действительно, к сожалению, может иметь место, но опять же, только опираясь на какие-то серьезные промышленные города a la Харьков, Краматорск, Славянск, Запорожье. Опираясь на них, можно скрыть концентрацию сил: завести в подземелья огромное количество техники, то, которое у них есть, и потом скрытно — а они находятся в нескольких километрах от линии фронта — буквально за считанные часы, дни развернуть и пойти в атаку. Это было ими применено. И я думаю, на это они тоже обязательно будут делать ставку.

Позавчера ночью, кстати, интересные события были. Они на Угледарском направлении попытались впервые применить эту тактику локально: была разведка боем с применением всех этих элементов, то есть огневого поражения, массированной атаки дронов. Это те самые ударные роты дронов, которые придаются бригадам. Для этого контрнаступления они попытались провести взламывание переднего края линии нашей обороны в двух местах, и везде были отражены, что внушает, с моей точки зрения, оптимизм. Главную задачу — поразить первым ударом дронов какое-то ограниченное в данном случае количество целей они не смогли. А для них это ключевой момент. Им нужно первой атакой проломать, продавить, парализовать. А пока у них первая разведка боем в такой схеме провалилась.

— Еще мы сегодня активно обсуждали тему возможного форсирования Днепра. И сейчас есть кадры, на которых наш беспилотник “Ланцет” поражает один из украинских военных катеров, которые выходят с пункта дислокации и, дойдя до середины реки, получают от нашего “Ланцета”: “Здрасьте, мы вам привет прилетели передать”. Это тоже попытка протестировать эффективность нашей обороны? Откуда мы эти “Ланцеты” запускаем, как быстро реагируем, какое время реакции… Но не дорогую ли они цену платят? Катер был боевой, и у них их не очень много. И они таким образом раскрывают наши возможности. Насколько это опасно? Насколько это правильная тактика? И вообще насколько после этого вероятен сценарий форсирования Днепра?

— Я не знаю, где точно был поражен этот катер. По моим данным, в районе острова Потемкинский постоянно идут боестолкновения: противник постоянно высаживается, наши их там выбивают и т. д. Там идет постоянная малая война. И не исключено, что этот катер просто подвозил гарнизону снаряжение, личный состав. И, соответственно, понимая, что очень важно оттуда выбить очередную группу украинских военнослужащих, просто поразили его “Ланцетом”. Я не думаю, что это была какая-то разведка боем, попытка отрезать очередную группу, которая высадилась на Потемкинский остров от снабжения и подвоза подкрепления. Я думаю, это так.

— А насколько реальна тема форсирования Днепра?

— Тема форсирования Днепра сейчас, на разливе — это самоубийство, честно. Организовать понтонный мост? Мы же его вынесем в первые же сутки. А как они будут снабжать группировку через Днепр в нижнем течении, особенно в половодье, в разлив? Это самоубийство.

— Но они же говорят о неожиданности. Вот вы говорите: самоубийство. Значит мы это мало ожидаем. “А мы вас всех удивим! Мы попробуем!”

— Нет. Есть умная неожиданность, а есть тупая неожиданность. Если они так попробуют сделать, я это буду только приветствовать.

Источник